На главную К оглавлению Предыдущая глава
Линия
 

 

Глава 5. Облик честного демократа
Лиия

Десять лет перестройки и реформы обнаружили небывалый отрыв интеллигенции от основного тела народа во взглядах и установках по множеству важных вопросов. Думаю, это отщепление никем не ожидалось и поразило тех, кто вник в его суть и масштабы. Сегодня завершен этап реформы "верхнего слоя" - парализовано хозяйство. Все мы попали в мертвую зону: ни режим, ни его противники не могут одолеть друг друга, но страна умирает. Все держится на последнем издыхании.

Но это значит, что в любой момент может произойти крутой поворот событий. При этом потеря общего чувства и общего языка между культурным слоем и массой народа сыграет зловещую роль. Массам, "лишенным языка", ничего не останется как сдвигаться к простым и разрушительным идеям и делам.

Глядя через призму социального столкновения в России, расхождение интеллигенции и массы надо считать глубоким. И важно начать в среде самой интеллигенции разговор о главном, подняться над конъюнктурными и идеологическими разногласиями и хотя бы сформулировать проблемы. Ведь все уже чувствуют, что со страной творится что-то огромное, грозящее катастрофой. Хватит прятать голову в песок.

.
Будущее проясняется
Лиия

Вечером 31 октября 1993 г. по ТВ шла программа для интеллектуалов под красноречивым названием "Матадор". Матадор дословно значит "убийца", а конкретно - не всякий убийца, а тот, кто на публике наносит смертельный удар уже израненному, истекшему кровью и загнанному быку. Россия до такого состояния еще не доведена, но матадоры уже прихорашиваются для выхода на арену.

И выступали в программе "Матадор" звезды художественной интеллигенции - братья Никита Михалков и Андрон Кончаловский. О Никите особо говорить уже нечего. Зато очень важную вещь сказал Кончаловский, который как бы знает мир и одновременно тонко чувствует Россию. Сказал как вещь глубоко продуманную и прочувствованную, уже не подлежащую никакому сомнению. Изложил желаемое для него и, по его мнению, логично вытекающее из дела Горбачева-Ельцина будущее России. Вот, почти дословно, его слова.

Россия невероятно богата ресурсами, у нее молодой, энергичный и высоко образованный народ. Благодаря Горбачеву она встала, наконец, на нормальный путь развития и построит нормальный для нее тип общества. Каким он будет? Он не будет напоминать шведский и вообще европейский тип. Здесь подавляющее большинство людей будет очень бедно, а очень небольшая часть будет невероятно богата. Среднего класса практически не будет. Разумеется, о демократии в таких условиях не может быть и речи - ее без среднего класса не существует. Это будет тип общества, характерный для Латинской Америки.

При этом мэтр сказал даже, что якобы такой тип общества был характерен и для России - но это мысль просто несуразная и говорить о ней не стоит. Там - общество, выросшее из колоний, геноцида индейцев и работорговли. Общество и сегодня "двойное" - в нем масса коренного населения и метисов является для белых креолов просто иной, чуждой нацией. Сравнение с царской Россией просто нелепо. Другое дело, что мы к такому обществу идем - в этом суть всего проекта, который вдохновляет Кончаловского.

Итак, что же наш режиссер считает нормальным для России? К чему он нас подталкивает, используя свой авторитет в среде интеллигенции? Итак, стандарт подражания - Латинская Америка.

Насчет распределения богатства Кончаловский прав: крестьяне (70-90 проц.) безземельны, земля - у латифундистов и иностранных фирм. Богатейшие природные и трудовые ресурсы полностью открыты для иностранного капитала. Внизу - нищета невероятная. В Бразилии почти половина населения вообще не имеет постоянных доходов. Люди, как волки, рыщут с утра до ночи. Огромные фавелы - скопище хижин из жести и картона, начинаются в сотне метров от роскошных отелей и ползут по склонам. Оттуда в город стекают потоки мочи, а в дождь - жижа экскрементов.

Во всей Латинской Америке, от Рио Гранде до Огненной Земли, не найдется ни одного интеллигента, который осмелился бы заявить, что считает этот порядок нормальным для народа своей страны. Все, включая горилл-генералов, утверждают, что это порядок ненормальный, он должен быть изменен. А в России по первому каналу телевидения выступает интеллигент с умными глазами и говорит, что для народа его нежно любимой Родины именно такой порядок и есть норма, и спасибо тем политикам, которые к нему ведут.

Теперь о втором тезисе Кончаловского. Он также вполне логичен - если принять исходные постулаты. При "нормальном" для Кончаловского распределении богатства быть демократии в России не может, тут режиссер прав. Этот порядок придется охранять теми же методами, что в Латинской Америке. Вспомним эти методы и примерим на себя. Во-первых, все пятьсот лет там приходится уничтожать "туземцев". Не далее как летом 1993 г. были полностью расстреляны два племени - одно в Бразилии, другое в Перу. Цеплялись, проклятые, за право общинной собственности на их землю, а она так нужна для развития рыночной экономики. Полезно было бы "демократке" Гаер перевести на язык своего малого народа репортажи бразильских газет об очистке территорий от индейцев. О том, как они, чудаки, прячутся от бразильской разновидности ОМОНа на деревьях ("как макаки") и при обстреле падают оттуда "как груши". Сейчас, правда, таким отстрелом занимаются уже не правительственные войска, а неформалы (те же люди, но в нерабочее время).

Во-вторых, для города режимы Латинской Америки отработали, с помощью экспертов США, изощренную систему террора и устрашения. Батиста и Сомоса, залившие кровью Кубу и Никарагуа, выделялись лишь в количественном отношении. А так, похищения, пытки и убийства большого числа людей - стабильный механизм поддержания аномального социального порядка "двойного" общества. Бывают там временные перемирия. "Эскадроны смерти" обязуются, демократии ради, не трогать профессоров и профсоюзных лидеров, но, чтобы не простаивать, занимаются "социальной чисткой" - регулярными и хладнокровными расстрелами уличных мальчишек. Их много ночует на улицах. Вот недавно большое число таких спящих расстреляли прямо на ступенях центральной церкви в Рио де Жанейро.

Знал об этом Кончаловский, чей папа написал слова Гимна Советского Союза? Прекрасно знал - фотографии этого расстрела смаковались во всех западных газетах. Значит, он вполне сознательно призывает интеллигенцию поддержать установление в России такого способа охраны "нормального" социального строя.

И просто обязаны мы ответить на вопрос: как же зародились и размножились такие интеллигенты-людоеды в нашей стране?

("Пpавда". Ноябрь 1993 г.)

.
Безответственность либерального мышления
Лиия

Центр либерального мироощущения - идея свободы. Это - особая, уродливая свобода, вытекающая из механистической каpтины миpа. Из нее удалена ответственность как метафизическая пpоблема, она заменена pациональным pасчетом. Если миp - машина, человек - атом, общество - "человеческая пыль", то ответственность вообще исчезает. Измеряемый мир и рыночное общество лишены всякой святости (как сказал философ, "не может быть ничего святого в том, что может иметь цену").

Атpофия чувства ответственности в людях, пpоникнутых либеральным миpоощущением, поразительна. Видим ли мы хоть следы сомнений, попыток выявить истоки своих ошибок у политиков типа Гоpбачева, Гайдаpа, Буpбулиса? Пытаются ли как-то объясниться с обществом "буpевестники pеволюции", уже пpинесшей неимовеpные стpадания - академики Заславская, Аганбегян и т.д.? Даже мысли такой у них, похоже, не возникает. Сильные миpа сего говоpят о своей безответственности с небывалым цинизмом. Вот деятель ООН, пpинимавший активное участие в балканском вопpосе, заявляет: "В Югославии Запад совеpшил все ошибки, котоpые только можно совеpшить". Но ведь это чудовищное заявление. Из-за ваших ошибок pазpушена цветущая стpана, но и мысли нет как-то попpавить дело, все сводится к маниакальной страсти бомбаpдиpовать сеpбов.

Попал я год назад случайно, как "человек из России", на совещание видных интеллектуалов и экспеpтов по Югославии в известном культуpном центpе оpдена иезуитов. Оpганизатоpы - люди очень обpазованные, с глубоким pелигиозным и социальным чувством. И что же услышали они от пpиглашенных из Бpюсселя экспеpтов? Что надо немедленно бомбить сеpбов и начинать сухопутные действия. Пpиглашенные военные из НАТО взмолились: "Но, господа, это будет кpовавая баня!" (имелась в виду, естественно, не кpовь сеpбов). Ответом было, - тpудно повеpить - что налогоплательщик отpывает от своего семейного бюджета тpудовые (чуть не написал pубли) фpанки, марки и т.д., чтобы содеpжать аpмию, и аpмия обязана удовлетвоpить его желание. "Но НАТО не имеет технологии для войны на Балканах. Мы готовились к большим танковым опеpациям на pавнине", - военные все пытались повеpнуть к здpавому смыслу. "Технологию можно адаптиpовать!". Генеpал козыpнул и умолк.

Тогда я обpатился к этому эксперту с боpодкой клинышком (когда он вошел, я даже подумал, что это депутат Шейнис, котоpого я видел по телевизоpу. Ошибся, но сходство такое, будто этим экспеpтам, говоpящим везде одно и то же, на каком-то складе выдают лица). Я спpосил, каков будет, по их расчетам, ответ pадикальных гpуппиpовок в Югославии на втоpжение войск НАТО. Он хохотнул: они будут недовольны (меня пpинимали за демокpата и вопpос был понят как шутка). Я уточнил: какие действия могут быть пpедпpиняты pадикалами? Экспеpт ответил напыщенно: "Они окажут сопpотивление, но, по нашим pасчетам, оно будет быстpо подавлено. Хотя, видимо, контингента НАТО в 200 тысяч окажется недостаточно". Тогда я спpосил: "А как насчет взpыва небольшого ядеpного устpойства в уютном евpопейском гоpодке - так, для демонстpации?". Что тут было с экспеpтом. На глазах пpевpатился в испуганного стаpичка: "Вы думаете, это возможно?". "Я не экспеpт, я вас хочу спpосить как экспеpта: вы знаете, что это невозможно? ". "Но мы об этом никогда не думали". Вот тебе на! А о чем же вы думали? Собиpаются устpоить войну на уничтожение - и не подумали, как будут pеагиpовать экстpемисты из гибнущего народа. Они будут недовольны - дальше мысль не идет. Я смягчил вопpос: "Можно ничего не взpывать, можно pассыпать над Бонном полкилогpамма цезия-137. Это-то уж совсем не тpудно. Вы знаете, кто заказал кpупную паpтию цезия, котоpую пpовезли в Геpманию пpошлым летом?" - "Но мы об этом никогда не думали". Пpосто не веpится, что судьба наpодов pешается на таком уpовне. Может быть, Гоpбачев заpазил каким-то виpусом всю миpовую веpхушку? Нет, это - суть мышления демократа-евроцентриста.

Леви-Стpосс писал о pазpушениях, котоpые пpоизвел евpопеец в попавших в зависимость культуpах, как о создании того пеpегноя, на котоpом взpосла сама совpеменная западная цивилизация. Для этого было необходимо искpеннее чувство безответственности. Оно лишает человека ощущения святости и хpупкости тех пpиpодных и общественных обpазований, в котоpые он втоpгается, лишает стpаха пеpед непопpавимым. И это - не злая воля, а наивное, почти детское ощущение, что ты ни в чем не виноват. Инфантилизм, ставший важной частью культуpы.

Вот, Э.Паин оправдывает "либеральную интеллигенцию" сознательно pазpушавшую СССР: "Когда большинство в Москве и Ленингpаде пpоголосовало пpотив сохpанения Советского Союза на pефеpендуме 1991 г., оно выступало не пpотив единства стpаны, а пpотив политического pежима, котоpый был в тот момент. Считалось невозможным ликвидиpовать коммунизм, не pазpушив импеpию". Что же это за коммунизм надо было ликвидиpовать, pади чего не жалко было пойти на такую жеpтву? Коммунизм Сталина? Мао Цзе Дуна? Нет - Гоpбачева и Яковлева. Но ведь это абсуpд. Эти пpавители даже не социал-демокpаты. Они неолибеpалы типа Тэтчеp. От коммунизма у них осталось пустое название, котоpое они и так бы чеpез паpу лет сменили. И вот pади этой шелухи либералы обpекли десятки наpодов на стpадания, котоpых только идиот мог не пpедвидеть.

И ведь ничему их чужое горе не научило. Уже были пpолиты pеки кpови, уже были Ходжалы и Бендеpы, а "демокpатическое" телевидение все еще pазжигало войну в Таджикистане, науськивало людей на "пpокоммунистическое пpавительство". Если бы наши амеpиканские дpузья не опасались захвата уpановых pудников исламскими фундаменталистами, таджики так и пpодолжали бы гибнуть под пpисмотpом "этнополитиков".

Вспоминаются слова С.Л.Франка: "Все отношение интеллигенции к политике, ее фанатизм и нетерпимость, ее непрактичность и неумелость в политической деятельности, ее невыносимая склонность к фракционным раздорам, отсутствие у нее государственного смысла - все это вытекает из монашески-религиозного ее духа, из того, что для нее политическая деятельность имеет целью не столько провести в жизнь какую-либо объективно полезную, в мирском смысле, реформу, сколько - истребить врагов веры и насильственно обратить мир в свою веру".

Истоки - во всей философской системе либералов. Затронем здесь лишь некоторые ее черты - они присущи и западным, и нашим "демократам" этого века. Во-первых, это, по выражению Ницше, атрофия интеллектуальной совести. Либералы взвешивают дела и явления "фальшивыми гирями". Трагические последствия мы видим на каждом шагу. Вот инцидент в США с сектой пpоповедника Коpеша. Они, конечно, мpакобесы - запеpлись на феpме и стали ждать конца миpа. И вроде бы можно понять полицию, котоpая pешила это мpакобесие пpесечь. Но как? Сначала - в течение недели оглушая сектантов pок-музыкой из мощных динамиков (Коpеш - фанат pока, и экспеpты почему-то pешили, что он pасслабится и отменит конец света). А потом пошли на штуpм - откpыли по феpме огонь и стали долбить стену танком. Начался пожаp, и почти все обитатели феpмы сгоpели - 82 тpупа. А через год суд оправдал оставшихся в живых сектантов - состава преступления в их действиях не было. Сопоставьте вину людей (глупое суеверие) и то, что с ними сделали - хладнокровно убили при стечении большого числа телерепортеров.

А взять рассуждения о той же Югославии. На Западе, если тебя приглашают прочесть лекцию, после нее принято устраивать "интеллектуальный" ужин, и там считается хоpошим тоном пpигоpюниться: "Бедная Босния, десятки тысяч умpут этой зимой". И вдpуг вспыхивает взоp добpого либеpала, и он швыpяет на стол салфетку: "Но, чеpт побеpи! Это все же лучше, чем было им жить при коммунизме!". Спpосишь: да чем же это лучше? Искpенне удивляется: "Как чем? Демокpатия!". Так совеpшенно пустое, а в пpиложении к pеальности Боснии даже абсуpдное, идеологическое понятие в мышлении интеллигента пеpевешивает такую pеальность, как смеpть и pазpушение.

Частично это объясняется самомнением и неспособностью понять другого, особенно если речь идет о незнакомой тебе культуре: для евроцентриста то, чего он не понимает, просто не существует. Леви-Стpосс pассказывает, как в США в pезеpвации небольшого индейского племени пьяный убил человека. Он наpушил табу, а по законам племени убийство соплеменника наказывалось самоубийством. Белый чиновник посылает аpестовать убийцу полицейского-индейца, а тот пpосит не делать этого - паpень сидит и готовится к самоубийству. При попытке аpеста он будет защищаться и пpедпочтет умеpеть убитым. А если полицейский пpименит оpужие, то и сам станет наpушителем табу. Куда там - что за глупости, что за пpедpассудки. И все пpоизошло именно так, как и пpедсказывал полицейский. В ходе аpеста он был вынужден стpелять, убил соплеменника, отчитался о выполнении пpиказа и застpелился.

Второе свойство - атpофия памяти, способность либеральной культуpы стиpать из социальной памяти недавнее пpошлое почти таким же чудесным способом, как стиpается текст из магнитной памяти ЭВМ. Это пpиводит к чудовищным абеppациям. Ну разве не страшно видеть немецких, итальянских и испанских интеллигентов, которые искренне уверены, что их отцы и деды были демократами - что в Европе и не могло быть иначе. А посмотрим на себя. Вот мелочь, но как она красноречива. Была в пеpестpойке колоpитная и по-своему симпатичная фигуpа - следователь Гдлян. Со всех тpибун он заявлял о мафиозной деятельности веpхушки КПСС во главе с Лигачевым. Доказательства, мол, спpятаны в надежном месте, он их вытащит, когда минует пpямая опасность. Ему внимали, затаив дыхание, Зеленогpад устpаивал маpши в его поддеpжку. Вот, опасность миновала, тут бы и вpемя опубликовать стpашные документы. Но никого это уже не интеpесует. Гдлян, как и pаньше, улыбается с экpана, сидит на совещаниях у Ельцина, но никто его не спpосит: "Товаpищ комиссаp, покажите бумаги, очень интеpесно посмотpеть". Неинтеpесно.

Наконец, атрофия коллективной памяти и механицизм мышления либералов делает их людьми, лишенными коpней. У нас они стали в духовном плане маpионетками номенклатуpной системы - значит, лишенными чувства ответственности. Пpи этом неважно, думали ли они так, как тpебовала эта система - или наобоpот, были ее диссидентами, ее "зеpкальным" пpодуктом. Важно, что их чувства и мысли были продуктом системы. Николай Петpов, пpеуспевающий музыкант, делает поистине стpашное пpизнание (сам того, pазумеется, не замечая): "Когда-то, лет тpидцать назад, в начале аpтистической каpьеpы, мне очень нpавилось ощущать себя эдаким гpажданином миpа, для котоpого качество pояля и pеакция зpителей на твою игpу, в какой бы точке планеты это ни пpоисходило, были куда важней пpесловутых беpезок и осточеpтевшей тpескотни о "советском" патpиотизме. Во вpемя чемпионатов миpа по хоккею я с каким-то мазохистским удовольствием болел за шведов и канадцев, лишь бы внутpенне остаться в стоpоне от всей этой квасной и лживой истеpии".

Пpосто не веpится, что человек может быть настолько манипулиpуем. Болеть за шведских хоккеистов только для того, чтобы показывать в каpмане фигу системе! Не любить "пpесловутые беpезки" не потому, что они тебе не нpавятся, а чтобы "внутpенне" противоречить официальной идеологии. Но это и значит быть активным участником "квасной и лживой истеpии", ибо деpжать фигу в каpмане, да еще ощущая себя мазохистом - было одной из ключевых и неплохо оплачиваемых pолей в этой истеpии. Думаю, Суслов и надеяться не мог на такой успех, да больно уж контингент попался удачный. Ибо подавляющее большинство наших людей к номенклатуpе не липло и было от этого влияния свободно. Мы любили или не любили беpезки, болели за наших или за шведов потому, что нам так хотелось.

Люди с такими комплексами и так болезненно воспpинимающие свои отношения с pодной стpаной (чего стоит одно название статьи Н.Петpова: "К унижениям в своем отечестве нам не пpивыкать" - это ему-то, наpодному аpтисту), конечно, несчастны. Они, оказавшиеся духовно незащищенными, действительно жеpтвы системы. Но они же, пpидя к власти, более дpугих склонны к тоталитаpизму. Они готовы всех уморить за свои унижения. При этом они совершенно не думают, что скоро всем тем, кому они сегодня мстят, скоро нечего будет терять - и разрушение обернется против его авторов. И опять начнутся вопли "борцов с тоталитаризмом" - ведь уроки истории ими забыты.

В сборнике "Из глубины" В.Муравьев писал: "Позвольте, возопили теоретики и мыслители, когда рабочие, крестьяне и солдаты начали осуществлять то, чему их учили. Ведь мы только мыслили! Вы не соблюдаете условности и вовлекаете нас в совершенно непредвиденные последствия. Все поведение интеллигенции руководилось именно убеждением в необязательности и безответственности ее собственных мыслей. Выращенные в области отвлечений,.. они создали мир, ничего общего с миром русским не имеющий. И когда настоящий русский мир, оставленный ими на произвол судьбы, на них обрушился, они пришли в состояние ужаса и растерянности".

Подумали бы над этим предупреждением.

("Пpавда". Январь 1995 г.)

.
Куда качнется интеллигенция?
Лиия

За теми спектаклями, которые нам устроили в последние месяцы, мы как-то забыли о летних выборах, а о них надо думать. Но где там. То Коржакова разоблачат, то он разоблачает, то из операции на сердце делают телевизионное шоу.

В предвыборной кампании демократам многое пришлось сказать вслух, открыто - это и надо вспомнить. Много было обращений и к интеллигенции - без нее выбор пути для России не обойдется. Вернется она к трудовому народу - никакие Чубайсы да Лившицы нас до конца уморить не смогут, мы их без драки оттесним и на ноги встанем. Прилипнет интеллигенция к Чубайсам да Лившицам - не останется у людей иного выхода, как брать в руки дубину. А потом уже, в крови да пепле, налаживать жизнь. Все-таки совсем вымирать русские люди, думаю, не согласятся.

Перебирая в памяти все главные обращения демократов к интеллигенции, прихожу к выводу: главным в них был обман и крючкотворство. Разберу на одном примере. Перед выборами А.Н.Яковлев в рубрике "Короткая память" в "Российской газете", в статье с таким же названием, как эта статья, стал пугать интеллигенцию приходом коммунистов. Ничего особо интересного этот отставной козы барабанщик сказать уже не может, и вроде не стоило бы читателя беспокоить. Но он удивительно чутко и верно передает мироощущение и логику среднего интеллигента-демократа. Поэтому полезно вчитаться и сделать замечания. Может, кое-кто и себя в этом кривом зеркале увидит - и призадумается.

Удручен А.Н.Яковлев тем, что интеллигенция может качнуться к красным: "Вообще, если уж случится неладное, во многом грех на себя должна взять интеллигенция. Она нас и к Октябрьскому перевороту привела".

Это вранье. В 1917 интеллигенция привела к Февральской революции, которая разрушила Россию, уничтожила империю ("раздавила гадину"). В ответ на этот маразм и тлен набрали силу два крайних течения: белое, которое тянуло назад, к помещикам и "столыпинским галстукам", и красное, которое предлагало вновь собрать Россию в братстве трудящихся, без помещиков и капиталистов. Октябрь интеллигенция в массе своей не приняла, из-за чего лишенные поддержки культурного слоя большевики наломали лишних дров - место русских образованных людей заняли "интернационалисты", которые Россию не жалели.

Значит, слова Яковлева можно понимать только так: опять интеллигенция привела к власти такое противное временное правительство, что оно доведет до неладного - новой Октябрьской революции. С этим можно согласиться, но вряд ли этого захочет обманщик Яковлев.

Но это - для разгона. А дальше вещает пастырь русской демократии совсем несусветное. Ратуя за Ельцина, он счастлив: "Впервые за тысячелетие взялись за демократические преобразования. Ломаются вековые привычки, поползла земная твердь".

Что поползла, мы и сами замечаем. Но впервые архитектор перестройки и идеолог ельцинизма честно признал: объект уничтожения - не коммунизм, не краткий миг советской власти. Рушат тысячелетнюю Россию. Это - новое нашествие хазар и тевтонов. Нет для народа большего несчастья, чем когда могучий враг его не просто грабит, но и ломает его вековые привычки, когда из-под ног выбивают земную твердь. Для целого народа это то же самое, что для одного человека, когда оккупант вышибал у него из-под ног табуретку.

Журит А.Н.Яковлев интеллигенцию, которая забоялась утраты земной тверди: "Нам подавай идеологию, придумывай идеалы, как будто существуют еще какие-то идеалы, кроме свободы человека - духовной и экономической".

Умаялся А.Н.Яковлев "придумывать идеалы", при Брежневе и Горбачеве перетрудился. Если бы еще жалованья за это Ельцин прибавил, а так больше не желает придумывать, и все тут. Изобрел в оправдание мифического собеседника-придурка, который якобы не смог ему назвать никакого идеала, даже "самого паршивенького", кроме коллективизма. Но главная суть в утверждении, будто идеалов не существует, кроме двух видов свободы (как говорил Достоевский, "если Бога нет, то все разрешено" - вот их свобода).

Ну, насчет духовной свободы - тут А.Н.Яковлев дал маху. Как сказал бы персонаж из романа Булгакова, бес Коровьев, "Поздравляем вас, гражданин академик, соврамши". Духовная свобода - не идеал, а свойство человека. Ее нельзя ни дать, ни отнять, она или есть у человека, или нет. Если кто-то говорит: "Ах, Брежнев лишил меня духовной свободы!", то это значит, что у этого свободолюбца просто органа такого нет, он его в детстве у себя вытравил, как добровольный скопец - чтобы жить удобнее было. И если кто поверит А.Н.Яковлеву, будто Ельцин даст интеллигенции духовную свободу, то будет одурачен в очередной раз "архитектором".

Другое дело - экономическая свобода. Да, это - идеал. Чей же? Крайние идеалисты тут - грабители-мокрушники. Далее - предприниматели по кражам со взломом, щипачи, банкиры и так до мелких спекулянтов. Идеал нормального человека, у которого не ползет под ногами земная твердь, за всю историю цивилизации был иной - ограничить экономическую свободу этих идеалистов, ввести ее в рамки права, общественного договора. На этом пути у человечества есть некоторые успехи, огорчающие А.Н.Яковлева: сократили свободу рабовладельцев, преодолели крепостное право, создали профсоюзы, добились трудового законодательства. Борцы за свою экономическую свободу при этом яростно сопротивлялись и пролили немало крови (хотя и им иногда доставалось и еще достанется). А.Н.Яковлев - их беззаветный соратник, но успехи у него могут быть лишь очень краткосрочными.

Свой идеал экономической свободы А.Н.Яковлев поднимает на небывалую в мире, религиозную высоту: "Вообще нужно было бы давно узаконить неприкосновенность и священность частной собственности".

Поговорим о священности - это главное. Остальное прикладывается само собой. Известно, что частная собственность - это не зубная щетка, не дача и не "мерседес". Это - средства производства. Тот, кто их не имеет, вынужден идти к собственнику в работники и своим трудом производить для него доход. "Из людей добывают деньги, как из скота сало", - гласит пословица американских переселенцев, носителей самого чистого духа капитализма. Единственный смысл частной собственности - извлечение дохода из людей.

Где же и когда средство извлечения дохода поднималось на уровень святыни? Этот вопрос вставал в религии, и она наложила запрет на поклонение этому идолу (золотому тельцу, Мамоне). Даже иудаизм, в Законе Моисея, не одобрял. В период возникновения рыночной экономики лишь среди кальвинистов были крайние секты, которые верили, что частная собственность священна. Но их преследовали даже в Англии. Когда же этот вопрос снова встал в США, куда отплыли эти святоши, то даже отцы-основатели США, многие сами из этих сект, не пошли на такое создание идола, а утвердили: частная собственность - предмет общественного договора. Она не священна, а рациональна. О ней надо договариваться и ограничивать человеческим законом.

И вот, в России вдруг, как из пещеры, появляется академик по отделению экономики и заклинает: священна! священна! А за ним целая рать телешестерок. Что же это творится, господа? Нельзя же так нахально переть против законов диалектического материализма. Но если ты им изменил, то хоть Закон Моисея уважь, он ведь тоже не одобрял.

У А.Н.Яковлева душа болит о землице - не тем, кому следует, она в России досталась. Земля - вот она, но не укусишь, и ренты с нее солидные люди не получают (разве что Черниченко со Святославом Федоровым успели урвать). "А земельный вопрос - роковой вопрос для России. Единственная в мире страна, которая не имеет частной собственности на землю... И сегодня, когда мы стоим перед угрозой поражения демократии, именно здесь для нас Вандея!".

И опять столбенеет культурный человек: это в каком же смысле Вандея? Вандея - потопленное в крови восстание крестьян Франции, у которых якобинцы отобрали и приватизировали общинные земли. А.Н.Яковлев тут выступает как вор, что кричит: "держи вора!". Он требует приватизации земли в России, зная, что крестьяне уже восемь лет стоят в этом вопросе, как каменные глыбы: нет! Он мечтает, чтобы Ельцин продавил куплю-продажу земли силой и при этом пугает, что иначе будет Вандея. Это что, психологический эксперимент над интеллигенцией? Может, не качнется, а вообще в обморок брякнется.

Не любит А.Н.Яковлев бюрократов и всяких чиновников, потому что их душа для него загадка. Они, по его мнению, тайком мечтают в возврате коммунистов: "Те же настроения у среднего чиновничества: а вдруг придут, вдруг что-то изменится. Тоже готовы назад. Хотя их-то еще труднее понять. Сейчас могут взятки брать безнаказанно, по сложившемуся тарифу, а при большевиках все-таки посадят".

Тут идеалы разрушителя наших вековых привычек облечены в житейские признания мудрого мздоимца, хорошего семьянина. Да как же можно быть недовольными таким прекрасным Ельциным, при котором взятки можно брать безнаказанно? А.Н.Яковлев этого не может понять! Да как же так? Ну, ладно, идеал экономической свободы - это для нас слишком сложно, "мы еще зашорены". Но ведь взятки разрешены! Как же не голосовать за Ельцина? Ну куда же качнется интеллигенция при таком соблазне?

Зря беспокоится "архитектор" - качнется, куда вы ее качнете. А вот чиновники в России хотя и вороватые, но имеют кое-какие идеалы помимо взяток. И некоторая раздвоенность души у них наблюдается. Но это - для тех, кто понять может. "Архитектору" это не дано.

Иной раз любит А.Н.Яковлев ввернуть и что-нибудь явно курьезное, простоту свою показать. Это как Горбачев на людях нарочно неправильно делал ударение: "начать". Вот, хвалит "архитектор" свою экономическую прозорливость: "Я давно говорю о том, что нужна амнистия увезенным за границу деньгам. Кричат: разграбили, увезли, спрятали!".

Представьте: снял с вас ворюга в переулке шубу и исчез с ней в подворотне. Вы в крик: ограбили, унесли! И тут появляется академик-демократ и успокаивает вас: "Ну что за слова - "ограбили". Фу, как нехорошо. Вы не беспокойтесь, вот мы объявим вашей шубе амнистию - она, глядишь, и вернется. Даже из-за границы". Но тут грядут страшные большевики и пугают: "Никаких амнистий! Если мы придем к власти, мы вашу шубу приговорим к высшей мере, на особом совещании!". Ну куда качнуться раздетому интеллигенту? Конечно, к доброму А.Н.Яковлеву.

Но иногда он вынужден быть суровым. Даже к Ельцину, которого ему пришлось критиковать уже на Октябрьском пленуме ЦК КПСС. Но, видно, уроков тот из критики не сделал. И вот сейчас: "У меня есть претензии к нынешней власти. Прежде всего, упустили момент после путча 91-го года, чтобы начать практическую дебольшевизацию страны и общества. Это оказалось серьезной ошибкой, отчего сейчас и страдаем, нервничаем".

Тут уж, видно, можно согласиться с членом Политбюро и идеологом КПСС. Если бы хоть тогда, под горячую руку, всю эту шатию во главе с генсеком и бывшим секретарем обкомов кто-нибудь "практически дебольшевизировал", меньше было бы на нашей земле страданий.

("Сельская жизнь". Май 1996 г.)

.
В контракте проступает кровь
Лиия

Человек одет в сделанную по его росту душевную кольчугу. Она защищает от ударов судьбы и людей. В ней можно всю жизнь тянуть лямку и даже на расстрел идти внешне спокойно. Но есть моменты, когда приходится подставлять голую грудь. Перебираю в памяти пять последних лет. Самые больные раны остались от бесед с друзьями - теми, кто поддержал этот "выбор России". И было-то откровенных бесед две-три за все время, и возникали они случайно, как короткое замыкание.

Вот 3 октября, уже ночь. Вернулись к Дому Советов из Останкино, кто смог, окровавленные люди. Красивая девушка, которая пришла туда с ничего не подозревавшей толпой, почти спокойно рассказала о расстреле. Все стало ясно, над двором нависла смерть. Люди сосредоточенно принимали решение. Я решил уйти. Мысленно попрощался с теми, кто оставался принимать гибель - печальную гибель безоружного. К метро потянулась молчаливая цепочка таких, как я - мимо уже начавших собираться поодаль, в предвкушении сладострастия, стаек молодых "демократов" с интуицией воронов. И завернул я в центр, посмотреть на людей, созванных Гайдаром.

Рослые молодые люди, в хорошей и однообразной, как униформа, импортной одежде, с ироничной речью московского интеллигента. И - готовые стрелять в толпу люмпенов, какую бы часть нации эта толпа ни составляла. Похоже было, впрочем, что стрелять они хотели бы из-за спин ОМОНа и, желательно, в безоружных. Какой контраст с теми, у Дома Советов. Иной язык, иная логика, иная осанка. Два разных народа. Вот - итог первого этапа Реформации России (там, в Германии, было сожжение 50 тысяч "ведьм" и взаимное истребление двух третей населения).

Прошел я сквозь всю эту "социальную базу" режима, и в самом конце меня окликнул, как я и предчувствовал, мой друг: "Сережа! И ты здесь! Как же это?". "Да нет, я с той стороны. Зашел взглянуть на вас". "Ну, счастливо!". "Счастливо". Вот и весь разговор. Друзья мы почти сорок лет. Раз сто ночевали в одной палатке, рядом лежали, стреляя из Калашникова по деревянным мишеням. За все годы не могу ни в чем упрекнуть его - дружба его была искренней и бескорыстной. И вот он шел туда, где строились добровольческие батальоны и, вынеси ему Лужков автомат, возможно, он взял бы его. И я опять, в который раз, пытался понять - ради чего? Ради каких немыслимых ценностей? Что он узнал такого, чего не знаю я? Какая истина ему открылась, и почему он о ней молчит?

Он, человек острого ума и сильной логики, конечно, отбросил уже все бутафорские оправдания вроде "демократии", "правового государства" и "конституционного строя", которые он мог, худо-бедно, применить в августе 1991 года. Какие же аргументы у него в запасе? Он, классный химик, всю жизнь отдавший науке, наблюдает распад своей лаборатории, одной из немногих у нас лабораторий мирового уровня. За что он согласился заплатить и эту цену? Его сын после университета не имеет работы и вынужден "сшибать" деньги. Какой идеал оплачивает своим будущим его сын? Прокручиваю в уме его возможные ответы - и не могу представить себе ни одного искреннего и в то же время разумного. Кроме ответа невыносимо страшного - что он ненавидел нас, "старых русских", всю сознательную жизнь, но лишь сегодня смог сбросить личину и вздохнуть свободно.

Пробегаю мысленно свою жизнь - может, это я "уклонился"? Нет, с тех пор как помню себя в два с половиной года, с вещмешком за спиной, лезущим по доске в теплушку осенью 1941-го, плыву, как щепка, по душевным волнам моего народа. Как и большинство, простодушно радовался перестройке, пока не проступил ее оскал. Как и большинство, изумился, когда меня вдруг стали обзывать люмпеном и фашистом и дразнить, как медведя палкой, а потом стали бить и сыпать соль на раны. Как и очень многие, не обрадовался подачкам режима, а стал сопротивляться, как умею - исследуя реальность и излагая узнанное. Как и большинство, не отступаю от уже единственной почти общенародной ценности - гражданского мира. И именно потому пошел к Дому Советов - скрепя сердце после всего, что сделали со страной парламент и Руцкой. Ибо знаю из науки, что единственный способ сохранить хоть хрупкий мир - это следовать Конституции, не дать начаться цепной реакции переворотов и революций. Да, моя логика, как и логика большинства, пассивна, охранительна, а не революционна. Поэтому у нас еще не Грузия и не Таджикистан. И эту-то логику мой друг отвергает.

Но это - разговор мысленный. А через неделю, уже после того как расстреляли Дом Советов и кучу "старых русских", как сожгли во дворе вороха окровавленной одежды, а потом, уже в центре Москвы, на площади, сожгли захваченные запасы оппозиционных газет, пришлось мне по делу зайти в одну лабораторию. И, как ни крепился, вступить в разговор - с подругами еще по факультету. Их я и просил открыть мне, наконец, тайну - ради чего?

Ради чего расстреливают парламент, сжигают одежду и газеты? Ради чего молодой "предприниматель", приходит к толпе стоящих под дождем у свечек женщин в черном и радостно сообщает, что "будь у него АКМ, он бы всех их с удовольствием положил"? Ведь они, мои дорогие подруги из Академии наук, выписали этому парню мандат на такие слова. Как ни крути, а устами этого парня глаголят именно они. А парень - так, машинка для сотрясения воздуха да нажимания на спусковой крючок.

И в нашем разговоре никто не пытался упростить дело и обелить себя. Изложу суть - хоть и жестоко это по отношению к моим друзьям. Но, может, сколько-то капель крови мое откровение спасет.

Эти мои друзья - типичные советские интеллигенты. Прошли тот же путь, что и я. Школа, университет, песни у костра. Потом - духовная роскошь научной работы, надежный скромный достаток, радость вырастить здоровых и умных детей, умственный спорт по критике советского строя. Никаких особых ударов по ним этот строй не нанес, личных счетов у них с ним нет. И все же они сознательно поддержали проект не по улучшению, а по слому, разрушению советского строя жизни. Значит, сегодня принимают на свою совесть и все "издержки" этого разрушения. То есть, доведись начать с начала, они снова поддержали бы всю эту реформу - имея сегодняшнее знание!

Уже это было поразительно. Пусть они зажмуриваются, не хотят видеть сгустков крови на заборе у Дома Советов - это не важно. Они все знают, но не говорят: "Мы трагически ошиблись. Мы этого не хотели! Мы думаем, как исправить дело". Они конечно этого не хотели, но раз уж так получилось, они принимают все это как высокую, но приемлемую плату за то светлое, ради чего все это делается.

Но ведь это необъяснимо! В 1985 году, если бы провидец вам сказал, что ради свержения советского строя придется убить за два месяца каждого двадцатого таджика, а в центре Москвы расстреливать людей и сжигать книги, вы бы сочли его сумасшедшим. Но с тех пор вы не узнали об этом строе ничего нового, чрезвычайного, что перевернуло бы вашу душу. Сам строй становился все либеральнее, делал вам уступку за уступкой. Почему же сегодня вы так легко принимаете и смерть таджиков, и кровь в Москве, и бомбовые удары по Сухуми и Бендерам? И, раз уж разговор между друзьями, почему даете "добро" на духовную пытку меня, вашего старого друга? А если бы я остался там, то дали бы "добро" на мою физическую ликвидацию. В какой момент после 1985 года произошла мутация вашей этики и вашего мироощущения? Мутация внутренняя, ибо внешних причин, повторяю, для нее не возникло.

Начинаем выяснять - и новый удар. Оказывается, никакой мутации не было. А была изначальная установка, душевный порыв. Идейный ресурс, который можно было черпать, чтобы компенсировать каждый новый ужас "реформы". И запас его огромен. Гибнет лаборатория. Уже нет работы, которая наполняла смыслом жизнь - есть выпрашивание милостыни у спекулянта Сороса и лаборантская работа, по дешевке, для заграницы. Это - крах профессиональный. Не жалко? Нет, не жалко - это была советская наука, пропади она пропадом. А дома что? Талантливый сын Петечка, блестящий студент-математик, надев нарукавники, служит клерком какой-то сингапурской фирмы. Ради жалких долларов, чтобы кормить маму, папу и сестренку - вместо того чтобы, как мы в его годы, строить воздушные замки, решать задачу Галуа и влюбляться. Но ведь это - крах родительства. Не жалко? Жалко, но ради идеалов надо идти на жертвы. Не ошиблись? Нет, не ошиблись.

И так, шаг за шагом, подходим к главному. Говорю: выходит, вы подписали некий контракт (с каким-то богом или дьяволом - это кому как) на проект переустройства вашей страны. В проекте было записано все, что может произойти и уже происходит. Тем не менее вы этот проект одобрили и в нем участвуете. Как можете - не с автоматом, но хотя бы движением души и материнским влиянием на Петечку. Да, все так.

А знаете ли вы, и это подтверждается вашими же духовными лидерами, что проект предусматривает возможность умерщвления как минимум трети ваших соотечественников? Подумали, подумали мои подруги, и говорят: ну, умерщвление - это резко сказано. Вымирание "неприспособленных", примерно трети, это да - это в проекте записано. На это мы согласны. Хотя, быть может, и мы в эту треть попадем. (Ну, мы уточнили, что их-то Петечка подкормит, да и не важно, как они своей жизнью распорядятся - это их личное дело; важно, что они решили вон за ту старушку, которая выбирает объедки из мусора).

Что же это? Ведь такого не было, пожалуй, в истории. Не от кризиса, не от голода, из благополучного состояния значительная часть интеллигенции так возненавидела большую часть народа, что готова на все, включая свое социальное и культурное самоубийство, лишь бы эта часть народа сгинула с лица земли. Ведь пресловутый "идеал", вся эта утопия процветающего капитализма - чушь, никто уже ее и не вспоминает. Осталась голая, всепожирающая ненависть к "совку" и ожидание, когда будет разрешено (пусть не Петечке, а его приятелю из семьи попроще) стрелять в эту чернь "от бедра". Ничего подобного мы в истории не найдем - даже у той же российской интеллигенции. Ведь дедушка Егора Тимуровича хоть и стрелял от бедра, все же оправдывал себя тем, что ради счастья народа. А сейчас даже гипотетически уже нельзя сказать, кто же после всего этого у нас сможет быть счастливым.

Ну ладно, ненависть - это из области идеального, а об идеалах не спорят. И перешли мы к рациональной, прагматической части проекта. Если, говорю, вы допускали, что трети "совков" придется вымереть, то значит, заранее продумали, как этот процесс вымирания сделать безопасным для вас самих и для Петечки. Ведь проект такого масштаба в тайне долго быть не может. Ясно также, что эти 100 миллионов "неприспособленных" спокойно вымереть не захотят и рано или поздно начнут брыкаться. В чем же ваш расчет, откройте секрет. И слышу ответ, который часто излагается по телевидению - видно, он глубоко продуман. "Наш расчет в том, что эти люди, в силу своего возраста и уровня образования, не смогут сорганизоваться". Вот это да. Слава российской интеллигенции!

Но это попахивает безрассудным героизмом. Почему же, спрашиваю, вы в этом уверены? Разве есть для этого исторические аргументы, данные надежных исследований? Ведь риск-то огромен. А ну как сорганизуется хотя бы малая доля? Пусть поздно, когда спастись уже нельзя, но утащить с собой тех, кто предстал душегубами - всегда пожалуйста. Средства для этого есть, они вокруг нас, и никакой ОМОН их изъять не может. Тут возмутилась до глубины души научная сотрудница Российской Академии наук: "Как! Значит, это говно, которое к жизни в новых условиях не способно, постарается и нам не дать жить?". Знала она, что "совок" подл и мерзок, но не предполагала, что он дойдет до такого цинизма - не захочет вымереть тихо и благородно.

На этом и кончился наш разговор. Как-то сразу все почувствовали, что добавить к сказанному уже нечего. Да все это я уже и знал по долгу службы - но знал обезличенно. А тут услышал от дорогих мне людей, которые есть, как говорится, плоть от плоти нашего народа. И представляют небольшую, но очень важную его часть. Что же ждет нас (и их самих) с такими их мыслями и такими безумными расчетами? И откуда эта их "воля к смерти"? Ведь если они не порвут контракт со своим неведомым богом, если продолжится их проект, то они и сгорят первыми же, как свечка. И куда кинутся те, кто не сгорит, в какой Сингапур? Кто же примет их, носителей страшного гена разрушительства?

("Пpавда". Октябрь 1993 г.)

.
Страх и жестокость демократа
Лиия

Не перестают мучать мысли о двух духовных болезнях, которые поразили нашу интеллигенцию. Необъяснимые и позорные, они стыдливо скрываются. За десять лет они не только не преодолены, но и углубляются, а с ними все тяжелее беда народа. Эти болезни (или, может, симптомы какого-то более глубокого и непонятного процесса) - утрата чувства сострадания к простому человеку и страх.

Речь идет не о том нормальном и разумном страхе перед реальными опасностями, который необходим и организмам, и социальным группам, чтобы жить в меняющемся, полном неопределенностей мире. Нет, как раз эта осмотрительность и способность предвидеть хотя бы личный ущерб была у интеллигенции отключена в ходе перестройки. Ведь уже в 1988-89 гг. было ясно, что тот антисоветский курс, который интеллигенция с восторгом поддержала, прежде всего уничтожит сам смысл ее собственного существования. Об этом предупреждали довольно внятно - никому из сильных мира сего в разрушенной России не будет нужна ни наука, ни культура. Нет, этого разумного страха не было, и сегодня деятели культуры и гордая Академия наук мычат, как некормленная скотина: "Дай поесть!".

Речь идет о страхе внушенном, бредовом, основания которого сам трясущийся интеллигент не может объяснить. В него запустили идею-вирус, идею-матрицу, а он уже сам вырастил какого-то монстра, который лишил его способности соображать. Вот, большинство интеллигенции проголосовало за Ельцина (особенно красноречива позиция научных городков). Социологи, изучавшие мотивы этого выбора, пришли к выводу: в нем доминировал страх - перед Зюгановым! Никаких позитивных причин поддержать Ельцина у интеллигенции уже не было. Полностью растоптан и отброшен миф демократии. Нет никаких надежд просочиться в "наш общий европейский дом". Всем уже ясно, что режим Ельцина осуществляет демонтаж промышленности и вообще всех структур современной цивилизации, так что шансов занять высокий социальный статус (шкурные мотивы) интеллигенция при нем не имеет.

Если рассуждать на холодную голову, то овладевшая умами образованных людей вера ("Придет Зюганов и начнет всех вешать") не может быть подтверждена абсолютно никакими разумными доводами, и этих доводов в разговорах получить бывает невозможно. Более того, когда удается как-то собеседника успокоить и настроить на рассудительность, на уважение к законам логики, он соглашается, что никакой видимой связи между сталинскими репрессиями и Зюгановым не только нет, а более того, именно среди коммунистов сильнее всего иммунитет к репрессиям. Если где-то и гнездится соблазн репрессий, то именно среди харизматических политиков-популистов. Тем не менее, предвыборная стратегия Ельцина, основанная на страхе, оказалась успешной.

Эта предрасположенность к навязчивым внушаемым страхам имеет, возможно, какую-то связь с западным типом мышления, с утратой ощущения мира как дома, как Космоса. Во всяком случае, сейчас, когда мы интенсивно познаем Запад, нам открывается картина существования поистине несчастного. Прямо "Вий" Гоголя - такие демоны и привидения мучают душу западного обывателя. Могие из них были связаны с холодной войной, ядерный психоз и синдром "русские идут" были вовсе не шуткой. Понятно, почему Запад так благодарен Горбачеву.

Есть у меня довольно близкий приятель из ФРГ, философ. Недавно он рассказал мне, как в 70-е годы был в Москве и обедал дома у секретаря их посольства. И за столом, желая сказать что-то существенное, собеседники обменивались записками. Вслух не говорили - боялись КГБ. Я не мог в это поверить и потратил целый час, добиваясь, чтобы мой друг точно воспроизвел ситуацию и объяснил причины этого безумия в кругу образованных, неглупых и немолодых людей. Это был болезненный разговор, мой друг страшно разволновался, вообще выглядел странно. Его мучало, что он не мог подыскать ответа на простой вопрос: чего именно вы боялись? Ведь если ты боишься, то должен иметь хоть какой-то образ опасности.

Оказалось, что у той компании солидных дипломатов и философов такого образа просто не было, страх был внутри них и не имел очертаний. Боялись они, что КГБ ворвется в их дом и перестреляет собеседников? Нет. Боялись, что их выселят из страны? Нет. Что их куда-то вызовут и поругают? Когда я перебрал все мыслимые виды ущерба, вплоть до самых невинных, к которому могло бы повести высказывание вслух застольных мыслей (даже при допущении, что КГБ только и делает, что все их записывет на пленку), в нашем разговоре наступила тягостная пауза, как будто мы затронули что-то страшное и постыдное, чего понять не можем. В отношении к СССР (КГБ - его символ) в культурном слое Запада возникла патология. И причины ее - не в СССР, они с его реальностью не связаны.

Этой патологией Запад сумел заразить, как будто в ухо заразу влил, культурный слой СССР - интеллигенцию, которая единственная продолжает у нас сохранять западнические иллюзии. Среди тех, кто в декабре 1995 голосовал за "Выбор России", почти 80 проц. лучшей политической системой считают западную демократию (2 проц. - советскую и 8 - ельцинскую). Это - огромный разрыв со всеми другими группами избирателей.

Если бы этот страх лишь грыз и мучал душу интеллигента, его можно было бы только пожалеть. Но психоз стал политической силой, потому что ради избавления от своего комплекса интеллигенция посчитала себя вправе не жалеть никого. Поддержать такие изменения в стране, которые причиняют несовместимые с жизнью страдания огромному числу сограждан. Видя воочию эти страдания, интеллигенция, тем не менее, поддерживает причиняющий эти страдания режим, оправдывая это единственно своим избавлением от самой же созданного страшного привидения.

Я не говорю об активных политиках типа Гайдара и Чубайса, демонстративная жестокость которых уже отмечена как уникальный феномен нашей истории. Я не говорю о духовных лидерах интеллигенции вроде Е.Боннэр, которая бодро пророчит нам страшные беды: "Шока еще не было!". Но ведь даже умеренные философы, ученые, деятели культуры, имеющие доступ к ТВ, не выдавили из себя ни одного слова сочувствия, простого участия к человеку - жертве этого эксперимента. Такое живое, сердечное, не отягощенное политикой слово мы слышим, очень редко, как раз от тех, кто почти отлучен от ТВ и радио - от Виктора Розова, от певицы Татьяны Петровой, от Николая Губенко с Жанной Болотовой. Но ведь они этим почти бросают вызов всему своему сословию! Сословие-то осталось с ненавистниками вроде Хазанова и Жванецкого.

Страдания от реформ Горбачева-Ельцина многообразны. Пусть интеллигент-демократ, возненавидевший "империю", не признает и не уважает страдания, причиненные уничтожением СССР, сдачей национальных богатств иностранцам и ворам, ликвидацией науки и т.п. Но он никак не может отрицать простое и видимое следствие - резкое обеднение большей части граждан. Это - прямой результат душевных усилий демократа, его "молитв" (пусть сам он "не поджигал"). Созданный для этого интеллигента маленький "мозг" в виде ВЦИОМ предупредил, ссылаясь на многие исследования в разных частях мира: "Среднее падение личного дохода на 10% влечет среди затронутого населения рост общей смертности на 1% и рост числа самоубийств на 3,7%. Ощущение падения уровня благосостояния является одним из наиболее мощных социальных стрессов, который по силе и длительности воздействия превосходит стрессы, возникающие во время стихийных бедствий".

Сегодня смертность в России уносит в год на миллион жизней больше, чем до 1991 г. Сколько человек прямо убито обеднением? По данным того же ВЦИОМ, в марте 1996 г. 81 проц. семей имели душевой доход ниже прожиточного минимума (580 тыс. руб) и 62 проц. ниже физиологического минимума (300 тыс. руб) - погрузились в бедность. Это значит, что у них личный доход, считая по формуле сложных процентов, 7-8 циклов снижался на 10 процентов каждый раз. То есть, смертность процентов на 30 выросла как прямое следствие обеднения. 300 тысяч прямых убийств в год!

И речь при этом идет не о временном бедствии вроде войны. ВЦИОМ хладнокровно фиксирует: "В обществе определились устойчивые группы бедных семей, у которых шансов вырваться из бедности практически нет. Это состояние можно обозначить как застойная бедность, углубление бедности". То есть, снято оправдание, которым вначале тешили себя демократы: пусть люди шевелятся, у них есть возможность заработать. По данным ВЦИОМ, только 10 проц. бедняков могут, теоретически, повысить свой доход, "крутясь побыстрее". Причины имеют социальный, а не личностный характер.

И вот, зная масштабы этих страданий, средний интеллигент-демократ, кладя их на чашу весов, выше ценит свой душевный комфорт - избавление от надуманного страха. Ему не жаль страдающих. Он, в целом, рад тому, что происходит. Это кажется невероятным, но это именно так.

Недавно встретил я коллег-гуманитариев, с которыми у меня в 1989 г. был памятный разговор. Я тогда говорил, к каким тяжелым последствиям неминуемо ведет курс Горбачева, и меня прямо спросили: "Скажи, Сергей, ты что же, противник перестройки?". Тогда это еще звучало угрожающе. Я подумал и ответил: "Да, противник. Перестройка приведет к огромным страданиям людей". И вот теперь я спросил одну женщину, доктора наук, с которой меня связывали очень добрые отношения, не изменила ли она своих оценок после всего, что видела начиная с того разговора в 1989 году. И она ответила: нет, она и сейчас рада тому, что происходит. И она голосовала за Ельцина, хотя считает его... (в общем, жестко его оценила). Голосовала потому, что она может, не боясь, сказать про него то, что думает.

И опять, как с немцем, мне показалось, что мы затронули что-то страшное и постыдное. Прекрасно понимала доктор философских наук, что эти ее "разрешенные" обличения - это ее сугубо личное духовное удобство, никакого социального значения они не имеют, никакого вреда режиму не наносят (как только маячит вред, на слова отвечают дубинки и танковые орудия). Какую, значит, огромную ценность для нее составляло право обличать власть, и какой аномальный страх вызывало официальное неодобрение этого занятия в советское время. Именно неодобрение, не более того, ибо обличение советской власти было поголовным кухонным занятием интеллигенции, и ни один волос за это не упал. И эта ценность в ее глазах перевешивает реальные смертельные страдания десятков миллионов людей.

Мне кажется, что это ненормально. Это - отрыв от жизни, уход в какое-то духовное подполье, где увеличиваются тени и теряется мера вещей. Если бы интеллигент-демократ сделал усилие, чтобы понять, что творится у него в душе, ему помогли бы горькие слова, которые Достоевский сказал об этом мироощущении, в виде исповеди человека из подполья.

("Пpавда", "Советская Россия". Сентябрь 1996 г.)

.

 

Беда меньшинства
Лиия

Опять попал я на симпозиум к "демократам". Приходится ходить, жертвуя здоровьем. Надо же знать, меняется ли у них что-нибудь в голове. Ничего не меняется. Сидят буревестники и вороны горбачевской "революции", кивают, как куклы, головами. Тот же вздор, и хоть бы капля раскаяния.

Впрочем, тема репрессий поднадоела, теперь говорят вообще о России, о государстве. Выходит на трибуну некий Ахиезер - он теперь, оказывается, главный мыслитель о России. Несет ахинею о том, что "российская государственность всегда была источником дезорганизации". Ну не угодишь. То кричали, что государство все зажало, все заорганизовало, дыхнуть было невозможно. Теперь наоборот - в самом себе всегда несло хаос.

Выходит другой, тоже из выдающихся. Фамилия такая чудная, что и запомнить я не смог. Тоже ему государственность российская не угодила - очень кровожадная. Надо, говорит, отказаться от "анклава" (Калининградская обл.) и островов, тогда это государство станет погуманнее. Диалектикой решил шарахнуть, логикой абсурда. Начинаешь думать, что историческая вина есть перед народом у советского строя, вскормил и пригрел он у себя на груди огромную армию таких "обществоведов". Но история безумна, и страдают от ее наказаний невинные.

Начал я говорить об этом собрании потому, что задумался над сообщением, которое вскользь сделал один философ, занятый "изучением качества населения". Известно, что качество наше, по мнению этих господ "оставляет желать", оттого-то реформы не идут. А сказал он вот что: "В Санкт-Петербурге раскрыто преступление. Два российских гражданина разобрали рельсы перед идущим пассажирским поездом, надеясь, что крушение поезда позволит им поживиться имуществом жертв катастрофы. Киллер выглядит агнцем перед этими преступниками". Как ненавязчиво, кстати, напомнил философ, что это сделали "два российских гражданина", а не граждане Люксембурга или Японии.

Этот философ притворяется глупеньким. Из его доклада ясно, что этот потрясающий акт злобы и отчаяния - прямой продукт "реформ", а вовсе не "российского менталитета". Спасибо, что этот наш негодный менталитет тормозит реформу, потому таких актов еще очень мало. А в основание реформы демократы положили идею конкуренции, идею "войны всех против всех", развитую философом гражданского общества Гоббсом. Эту войну должно вводить в рамки права государство-Левиафан, но если оно ослабевает, как сейчас в России, то человек следует своей (вернее их, гоббсовой) природе. А она в этой философии такова:

"Пpиpода дала каждому право на все. Это значит, что в чисто естественном состоянии, или до того, как люди связали дpуг дpуга какими-либо договоpами, каждому было позволено делать все, что ему угодно и пpотив кого угодно, а также владеть и пользоваться всем, что он хотел и мог обpести". Чего же вы теперь хотите? Ломаете русский менталитет - и жалуетесь, что кое-кто начинает действовать строго по Гоббсу!

Но чорт с ним, с этим философом и его киллерами-агнцами. Пусть не ездит в поездах. Перед нами самими стоит серьезный вопрос, и нельзя уже больше от него уходить.

Мы - народ или уже "человеческая пыль"? Видимо, пытаемся сохраниться как народ. Но ведь народ - это организм, все мы его клеточки. Вот как это толковал русский философ Л.Карсавин: "Можно говорить о теле народа... Мой биологический организм - это конкретный процесс, конкретное мое общение с другими организмами и с природой... Таким же организмом (только сверхиндивидуальным) является и живущий в этом крае народ. Он обладает своим телом, а значит всеми телами соотечественников, которые некоторым образом биологически общаются друг с другом."

Но может ли одна часть организма умереть, а остальные - процветать и наслаждаться жизнью? Что происходит, если не снабжается кровью, скажем, нога? Она холодеет, болит, подает сигналы бедствия. Если ее не лечат, она синеет, опухает - гангрена. Умирающие ткани вбрасывают в организм столько яда, что он погибает весь. В крайнем случае остается калекой.

Сегодня часть нашего организма-народа страдает и умирает - и выделяет яды. А что же остальная, благополучная часть, которая пока что получает скудненькое "снабжение"? Она старается не думать, не видеть, не верить. Слабые сигналы боли из пораженных частей тела она как бы не замечает. То и дело слышишь: "Какой ужас, в магазине ветчина по сорок тысяч. Но, ты знаешь, все берут. Есть, значит, деньги у людей!". Это - наивная уловка, чтобы себя успокоить. Как это "все берут"? Откуда это видно? Тех, кто не пришел в этот магазин, ты же не видишь. Да и все ли в магазине взяли этой ветчины?

Большинство из тех, кто читает "Советскую Россию", живут сегодня скудно, но это еще совсем не то, что жить в отчаянной нужде, когда действительно нечего есть. Когда весь организм содрогается - ему нужен стакан молока. И в предельно отчаянном положении сегодня значительная часть народа. По официальным данным, около 10 миллионов человек имеют уровень питания, несовместимый с жизнью - их здоровье быстро угасает. Более половины женщин потребляют белка меньше "физиологически безопасного уровня", треть рожениц подходит к родам в состоянии анемии.

Отсюда тот тяжелый вопрос, который я хочу поставить. Что лучше с точки зрения выживания народа: чтобы "отвергнутые" обществом вымерли тихо, не причинив остальным гражданам неприятностей - или чтобы они подавали нам болезненный сигнал бедствия? Сигналы эти могут быть только такими, при которых страдают и даже погибают невинные люди. Других сигналов мы не слышим.

Когда два "российских гражданина" разбирают рельсы перед поездом, они пытаются убить невинных людей, и это страшное преступление. Но не есть ли это одновременно тот сигнал, который должен заранее, до полной катастрофы предупредить благополучную часть народа? Эти озверевшие двое - не кричат ли они за все десять миллионов: "Вы, народ! Вы согласились, чтобы нас выкинули со шлюпки! Вы делаете вид, что не видите, как мы захлебываемся и тонем. Мы вас предупреждаем: последние из нас утопят вашу шлюпку! Мы пойдем ко дну вместе".

Я никому не могу навязывать своего мнения. Но я склоняюсь к мысли, что мы спасемся только в том случае, если не будем выбрасывать за борт наших собратьев. А если у самих нас нет силы и воображения, чтобы честно взглянуть в глаза правде, пусть уж те, кого мы оставили, нанесут нам предупреждающий удар, приведут в чувство. Тот, кто слаб для любви, должен хотя бы бояться. Умирая молча, наши сограждане губят нас окончательно.

Я про себя зарекался - не писать больше ничего об оппозиции, только обращаться, покуда можно, к читателям. Нарушу зарок. Наша оппозиция сумела сделать тему прямых, житейских страданий части народа какой-то привычной, не трогающей душу. Упомянув о ней скороговоркой, сразу переходят к любимой теме, по "специализации". Одни рвутся хоть в бой за черноморский флот (эту драку им сконструировал Бжезинский - и они давай тузиться с Кучмой). Другие хлопочут за то, чтобы русские в Эстонии могли ходить на выборы - а то они без этого стали "быдлом". Третьи возмущены тем, что с Запада нам везут бездуховные фильмы.

Никому не нужна сентиментальность. Пусть говорят грубо, пусть считают потери, как командиры на войне, но говорят дело. Ведь даже большинство читающих людей, как я не раз убеждался, просто не знает реального положения дел. Да и откуда? Официальный ежегодник Госкомстата "Социальная сфера России" издан в 1996 г. тиражом 1 тыс. экземпляров! Только для ведущих американских университетов хватит.

Но, поразительным образом, вот уже четыре года как оппозиция отказывается издать массовым тиражом доступную для любого грамотного человека "Белую книгу" о реформе - под грифом Думы или хотя бы группы фракций. Внятно и без надрыва показать, в каком состоянии находится страна и чего можно ожидать завтра. Ведь "белые книги" - давно изобретенный способ довести до общества самое первое, "безоболезненное", но предельно серьезное предупреждение о бедствии. Я лично даже не могу припомнить ни одного внятного заявления Думы по главным вопросам нашего народного бедствия. Говорят, у Думы нет телеканала. А зачем он ей, если нет заявлений? "Лебединое озеро" показывать?

Первой, кадетской Думе специальным законом было запрещено обращаться к народу с заявлениями. И все же, когда правительство отказалось дать крестьянам землю и в 1906 г. разогнало Думу, депутаты написали "Выборгское обращение" - и все пошли в тюрьму. И оно сыграло очень большую роль в росте гражданского самосознания. Только в Саратовской губ. подпольно издали 100 тысяч этого обращения, по ночам его расклеивали на столбах. А сегодня никто не запрещает, множительная техника XXI века - но молчат народные избранники!

Деятели оппозиции сами подсказывают людям уловку, позволяющую малодушно успокоить совесть. Они оперируют средними цифрами. Один из них на большом собрании сказал: "Ужасные реформы! Уровень жизни людей упал на 45 процентов!". Прошла неделя, я слышу по радио от видного эксперта оппозиции (доктор наук и все такое): "Уровень жизни людей снизился на 45 процентов!". В Давосе им, что ли, такую цифру дали?

В школе, объясняя смысл средней величины, учитель нам рассказал шутку. В палате двое больных, сестра сообщает врачу, что температура у них в среднем нормальная, 36,6. Врач доволен, а на деле один больной умер и уже слегка остыл, а у другого под 42 градуса, он уже хрипит. При большом разбросе величин средняя лжет. Это, думаю, и ленинская кухарка поняла бы, а у нас "самая образованная оппозиция в мире". И вот, с одной стороны, говорят о страшном социальном расслоении, а с другой, оперируют средними величинами. Как это совместить?

Лидеры оппозиции, а за ними и их сторонники как будто не понимают, что при том неравенстве, что возникло в России, средние показатели утратили смысл полностью. Бедствие распределяется неравномерно, и снижение среднего показателя вдвое для многих означает смертельное или почти несовместимое с жизнью ухудшение. В 1995 г. потребление животного масла в России было в два с лишним раза меньше, чем в 1990. Но это снижение почти целиком сконцентрировано в бедной половине населения. Следовательно, сегодня половина граждан России совершенно не потребляет сливочного масла! Продажа мяса и птицы упала за это время с 4,7 млн. т до 2,1 млн т. Это значит, что половина граждан России вообще не потребляет мяса. Ну пусть не половина, а 30 процентов! Ведь это уже национальная катастрофа. Но мы о ней даже не слышим, не то чтобы обсуждать какие-то конкретные меры.

Кто-то скажет, что это - демагогия, популизм. Что оппозиция ведет тонкую игру, которая в конце концов приведет к спасению всех сразу. Может быть, я и впрямь не понимаю замыслов. Я о бедствиях получил представление во время войны. Тогда и мыслили, и действовали по-другому. Цель была - спасти всех, но когда кто-то погибал конкретно, туда бросались срочно, даже сломя голову. Чувство народа нам вдалбливалось в голову и словом, и делом. И это - не особенность сталинизма, коммунизма или другого "изма". Так же поступал и Лев Толстой - а он не пpи советской власти действовал.

Такой же "популизм" в деле я видел на Кубе: взявшие власть боpодачи, не имея ни паpламента, ни паpтии, оpганизовали обеспечение детей и стаpиков молоком. По утpам на гpузовиках, а то и на pучной тележке, по всей стpане к каждой двеpи, где есть pебенок или стаpик, подвозили литp молока - хоть к лачуге в тpущобе, хоть к вилле неуехавшего богача. Потому-то сегодня малявка Куба пять лет деpжится в полной блокаде. И все институты Гэллапа точно знают: попpобуй какой-нибудь кубинский Гоpбачев сменить там социальный стpой, 85 пpоцентов населения в момент выйдут на улицу и устpоют такой таpаpам, что лучше Кубу не тpогать.

Быть может, я говорю о вещах, которые волнуют небольшое меньшинство? Не могу знать наверняка, но боюсь, что когда беда доберется до большинства, сделать что-либо будет просто поздно. И тогда поделом этому большинству.

("Советская Россия". Январь 1997 г.)

.
Отщепление от народа
Лиия

Чтобы вести разумный диалог о выходе из кризиса, надо понять состояние умов интеллигенции. Известно, что она была духовным двигателем перестройки, сломавшей хребет советской системе. "Грязные" союзники интеллигенции, - коррумпированная номенклатура и жулики - помалкивали. Без того, чтобы "культурный слой" повернул к национальным идеалам и интересам, никакое патриотическое правительство с кризисом не справится.

Вспомним поворотный 1989 год - фактически, последний год советского строя. Именно тогда обнаружился фатальный разрыв между интеллигенцией и основной массой народа. Отщепление, которое исподволь происходило в течение предыдущих 30 лет. Это отражено в докладе ВЦИОМ под ред. Ю.Левады - книге "Есть мнение" (1990). Ю.А.Левада - сознательный противник советского строя, в своей ненависти поставивший себя "по ту сторону добра и зла". Но он собрал огромный фактический материал, ценный независимо от трактовки социологов-"демократов". (Замечу, что в приложении к соратникам Ю.Левады даже условное название "демократ" звучит насмешкой. Их слова источают такую антипатию к подавляющему большинству народа, особенно к старшим поколениям, что можно говорить о небывалом в истории антидемократизме ученых-гуманитариев. Что еще поражает, так это принижающая человека, какая-то низменная трактовка данных. Из всех возможных объяснений эти социологи выбирают самое "подлое").

Книга ценна и тем, что, проведя в 1989 г. широкий опрос советских людей в целом, авторы повторили его через "Литературную газету" и получили 200 тыс. заполненных анкет. Это - ответы именно интеллигенции. Конечно, лишь ее "активной" части - тех, кто не поленился заполнить и отослать анкету. Но, на мой взгляд, нет оснований считать, что установки этой части резко различаются с преобладающими установками социальной общности. Конечно, мы говорим о социальном явлении, а не о личностях. Конечно, среди интеллигенции множество коммунистов и патриотов. И все же не они определяют обобщенный образ - посмотрите на данные выборов в научных городках и столицах.

Среди тех, кто ответил через ЛГ, 68 проц. с высшим образованием или ученой степенью (а в "общем" опросе 17) и всего 1,6 проц. с неполным средним образованием (в "общем" - 32). Разница двух массивов очевидна. Как же "активные интеллигенты" ответили на главные вопросы? (Заметим, что будем сравнивать ответы интеллигентов со "средними", а не с ответами "неинтеллигентов" - ведь даже в общий опрос входит 17 проц. людей с высшим образованием).

Шкала ценностей хорошо отражена в том, что люди считают важнейшим событием 1988 года. Ителлигенция назвала совершенно иной набор событий, чем "масса", и поражает именно ничтожность возбужденного политизированного сознания. У людей с образованием до 9 классов первое по значению событие - 1000-летие крещения Руси; у людей со средним образованием - символ гордости СССР, полет корабля "Буран", у людей с высшим образованием - "снятие лимитов на подписку". Разве это не потрясает?

Напомню молодым: при дешевых ценах в СССР были лимиты на подписку газет и журналов, квоты давались по предприятиям, иногда люди тянули жребий. Для интеллигенции это было символом тоталитарного гнета. Хотя средняя культурная семья выписывала 3-4 газеты и 2-3 толстых журнала. Сама "Литературная газета" выходила тиражом в 5 млн экземпляров! Убив "тоталитаризм", интеллигенция доверила режиму чисто рыночными средствами наложить такие лимиты на подписку, что тираж ЛГ упал до 30 тыс., а демократические журналы выходят лишь благодаря фонду Сороса. И никакого гнета в этом интеллигенция не видит. Ну как это понять?

Полет "Бурана" отмечен в "общем" опросе в 6,3 раза чаще, чем в ЛГ, но зато реабилитация Сахарова - в шесть раз реже. "Человеком года" Сахарова назвали 17,4 проц. в ЛГ и лишь 1,5 в "общем" опросе. Это - такой разрыв, такая утеря общего чувства, что можно говорить об образовании духовной пропасти между интеллигенцией и "телом народа". Как же это расщепление выразилось в социальном и политическом плане?

Вот мнение о причине бед советского общества. Интеллигенты резко выделяются "обвинительным" уклоном, массы более умеренны, они как бы в раздумье. В ЛГ в 2,75 раза чаще, чем в "общем", называют причиной "разрушение морали" и в 3,34 раза чаще "вырождение народа". Народ не годится! Кстати, надо бы и патриотам разобраться в этом вопросе - то и дело слышишь о "вырождении народа". Что за чушь? Что это значит и откуда следует? Доходят до того, что, мол, кулаков репрессировали, а в них и были хорошие гены, а у бедноты гены дерьмо. Давайте все же различать биологическое и культурное - или покатимся в социал-дарвинизм? Даже КПСС дошла до такого невежества, что клюнула на блесну "общечеловеческих ценностей" Горбачева, просто не увидев в ней чистой формулы расизма. Марксисты начала века на такой банановой корке не подскальзывались.

У интеллигенции не только народ не годится, но и "система виновата". Важнейшими причинами наших бед интеллигенция считает "засилье бюрократов", "уравниловку", "некомпетентность начальства", "наследие сталинизма" - причины, для массового сознания не так уж существенные. И ведь при том, что уравниловку в числе трех первых по важности причин назвали 48,4 проц. интеллигентов, они же проявили удивительную ненависть к "привилегиям начальства" - 64 проц. против 25 в "общем" опросе. Здесь - унаследованная от разночинцев ненависть к иерархии. Здесь - и расщепление сознания, ибо за этой ненавистью к льготам нет никакого демократизма, она соседствует с идеализацией буржуазного общества и неизбежного в нем расслоения по доходам.

Характерно упование на иностранный капитал: тех, кто предлагает привлечь его в СССР, в 5 раз больше среди интеллигентов, чем среди "массы". Сторонников частного предпринимательства среди интеллигентов втрое больше, чем в "массе". Подчеркиваю, что расхождение очень резкое. Оно не сводится к разнице в несколько процентов. В переломный год иным, чем у массы, был сам вектор интеллигенции.

Уже по одному по этому интеллигент должен честно признать перед самим собой: лозунг демократии был для него ширмой, маской. Ни о каком служении народу и даже компромиссу с ним и не помышлялось. В целом интеллигенция приняла на себя роль "просвещенного авангарда", который был готов гнать массу силой, не считаясь ни с какими ее страданиями.

Поражает и выходящее за рамки разумного тоталитарное обвинительное отношение к своей стране. В ЛГ каждый третий (!) заявил, что СССР "никому и ни в чем не может быть примером" (против каждого пятнадцатого в "общем"). Если мы учтем, что в "общем" есть 17 проц. интеллигентов, а в ЛГ 16 проц. рабочих, и введем поправку, то расхождение значительно увеличится и составит почти 5 раз. Поражает сам утопизм этого отречения от СССР. Неужели большинство интеллигентов забыли жестокую во многих отношениях реальность мира, хотя бы 20 миллионов детей, умирающих ежегодно от голода, или 100 тысяч убитых за 80-е годы крестьян маленькой Гватемалы! Как язык не отсох дать такой ответ: "никому и ни в чем"! Не за этот ли грех мы сегодня расплачиваемся?

Резко расщепляется ориентация на зарубежный опыт, можно даже говорить о двух противоположных векторах. В "общем" опросе опыт Японии самым ценным назвали 51,5 проц., а в ЛГ - только 4! Среди интеллигенции подавляющей являлась именно западническая ориентация, чего никак нельзя сказать о "массе".

И вот прошло семь лет с того опроса. Стало ясно, что ожидания людей трагическим образом обмануты. В начале 1989 г. лишь 10 проц. считали, что в ближайшие годы экономическое положение в стране ухудшится (59 - улучшится, 28 - останется без изменений). Для ухудшения, действительно, не было никаких объективных причин. Но основания для оптимизма были совершенно разными у интеллигенции и у "массы". Масса явно не желала капитализма и ее надежды на улучшение вытекали из того, что советская власть не позволит произойти такому перевороту, чреватому разрушением хозяйства. Можно сказать, что выбор большинства народа был фундаментально верен, но ошибочен на уровне политики: КПСС обманула их ожидания и "сдала" страну. Иное дело у интеллигенции: она хотела именно капитализма, причем в его западной версии, и ждала его от бригады "Горбачева-Ельцина". Она не ошиблась политически, но ее ошибка на фундаментальном уровне грандиозна.

Что же говорит об установках этой прослойки ВЦИОМ сегодня? Вот каковы ответы в сентябре 1995 г. людей с высшим и незаконченным высшим образованием (в процентах). Об экономическом положении России в настоящее время: плохое - 52,5; очень плохое - 26,8. Это - признание полного краха экономических иллюзий. "Самые тяжелые времена еще впереди" - 54,2. "Они уже позади" - 7,8. Какой глубокий пессимизм - после надежд 1989 г., хотя реформаторы все сделали именно так, как и желала интеллигенция. На вопрос "Контролирует ли ситуацию руководство России?" 65,2 проц. ответили: "ситуация вышла из-под контроля". И, что потрясает больше всего, на вопрос "Что сейчас больше нужно России: порядок или демократия?" 64,7 проц. интеллигентов ответили: "порядок"! Это - крах демократических иллюзий. Ведь в 1989 г. ориентация на "порядок" считалась свойством реакционного советского мышления, над этим издевались. 96 проц. интеллигентов оценивают обстановку в стране как "напряженную или взрывоопасную".

Большая часть интеллигенции стала политически апатичной: половина не собиралась участвовать в выборах в Думу. И ведь какие причины: "не верят никаким политикам и никакой партии; результаты выборов все равно подтасуют; парламент ничего не решает и выборы в него бесполезны". У какого разбитого корыта они остались. И уже меньше половины интеллигентов (48,2 проц.) не согласны с утверждением, что "было бы лучше, если бы в стране все оставалось так, как было до 1985 г." (против 15,6 проц. людей с неполным средним образованием). В мае 1995 г. уже сравнялось число сторонников плановой и рыночной экономики среди интеллигенции (а у людей с неполным средним образованием их соотношение 4,5:1).

Разрушена и западническая иллюзия. В январе 1995 г. 59 проц. опрошенных (в "общем") согласились с тем, что "западные государства хотят превратить Россию в колонию" (не согласились 22) и 55 - что "Запад пытается привести Россию к обнищанию и распаду" (нет - 23). Но ведь уже и 48 проц. молодых людей с высшим образованием высказали это недоверие Западу.

Но все это - лишь признание в крахе надежд. Из него вовсе не следует, что интеллигенция в массе своей пересмотрела главный выбор. Кстати, и разочарованность в среде интеллигенции относительно слабее, чем во всех остальных группах за исключением предпринимателей. И, в отличие от "массы", у которой прежде всего страдает державное чувство, нечто идеальное, пессимизм интеллигенции социологи связывают прежде всего с материальным положением.

Реформа тяжелее всего ударила именно по интеллигенции: сегодня 44 проц. ее живет за чертой бедности и 7 проц. - за чертой нищеты. Однако, думаю, крах реформ для себя они объясняют негодным исполнением, а не ошибочным выбором. Это видно из того, что интеллигенция очень низко оценивает объединяющую силу идеи равенства и справедливости, очень низко оценивает и роль трудящихся в выходе из кризиса - либеральная иллюзия сохранилась. И наиболее популярными политиками остаются Явлинский и С.Федоров - люди, которые четко декларировали свой полный отказ от советского образа жизни и олицетворяют идею построения того или иного варианта капитализма.

Этот сохраняющийся раскол между интеллигенцией и основной массой народа - не политическая, а общенациональная проблема. При таком расколе невозможно прийти к согласию о путях выхода из кризиса: социальная группа, "имеющая язык", в значительной мере утратила взаимопонимание с согражданами. Как же организовать общественный диалог, даже если для него возникнут благоприятные условия?

Но этот диалог - задача политическая, злободневная. А проблема глубже - существование российской цивилизации и самого русского народа. Ведь если отщепление интеллигенции, образованных людей от остальной массы предопределено несовместимостью между ними, то, выходит, правы были "демократы", которые в разных вариантах доказывали одну мысль: русские не годятся для XXI века. От русских должна отщепиться избранная, спасаемая часть - "новые русские", которые способны войти в цивилизацию. Неужели же русские ценности могут гнездиться лишь в тех, кто не переделан высшим образованием, а образование их подавляет и изживает? Ведь это значило бы, что действительно пресекается наш корень. Я верю, что это не так - но ведь в этом надо разобраться разумом, а не верой.

Оставим политику и посмотрим, каковы установки по простым, коренным вопросам жизни у интеллигенции и самой удаленной от нее части народа - людей с неполным средним образованием. Это, в основном, жители села и малых городов, больше старших поколений (назовем их для краткости селяне). Когда я читаю данные опросов, эти люди в своей совокупности возникают как родной образ русского человека - великодушного и прощающего слабости других, терпеливо тянущего жизненную лямку с глубоким, не нахальным достоинством.

Да, разные у них шкалы ценностей, и это не казалось страшным в советское время: ведь по разному видят мир сельская семья и ее городской сын, окончивший университет. Сегодня случилось то, что часто бывает: этот сын порвал с родными, на порог их не пускает и знать не хочет, хотя они в страшной беде. Но когда это становится социальным явлением, и горе раскола приходит не в семью, а охватывает большую часть интеллигенции, проблема становится именно общенациональной.

Я думаю, что нет никакого чудесного рецепта для быстрого наведения мостов. Нужно прежде всего сообщить как можно шире о наличии самой этой проблемы, сказать о ней во всеь голос, чтобы его услышала прежде всего интеллигенция. Тогда и начнется ее самоанализ. А для его ускорения нужны кропотливые усилия всех, кто стремится к восстановлению, а не рассыпанию русского народа.

("Советская Россия". Май 1995 г.)

.
Духовные братья крестных отцов
Лиия

Одно из главных препятствий к возврату России в нормальную жизнь - широкое распространение и укоренение преступного мышления. Речь идет уже не о преступности, а о чем-то более глубоком. Бывает, человек в трудное время оступился, стал вором, в душе страдает. Миновали черные дни - бросил, внутренне покаялся, работает за двоих. Иное дело, когда преступление становится законом и чуть ли не делом чести. Когда тебя, вора и бандита, уважают во дворе, в поселке, о тебе мечтают девушки, тебе хотят подражать мальчишки.

Именно это произошло у нас. Преступники не только вошли в верхушку общества, называют себя "хозяевами жизни". Они создают новые, небывалые в России условия жизни, когда массы молодых людей идут в банды и преступные "фирмы" как на нормальную, желанную работу. Их уже и не тянет к честному труду на заводе, в поле, в лаборатории. Они уже отвыкают есть простую русскую пищу, пить обычные русские напитки. Они уже хотят жить как "новые русские" - как каста паразитов и кровопийц. Доведись прийти к власти патриотическому русскому правительству - как ему с ними договориться по хорошему? Захотят ли они договориться или объявят всем честным людям войну, породят тысячи дудаевых по всей России? Послушаются ли матерей, бросят ли в болото свой автомат "узи"? Вот - еще одна возможная яма на нашем пути.

Как же это произошло? Ведь это - новое явление. Был у нас преступный мир, но он был замкнут, скрыт, он маскировался. Он держался в рамках теневой экономики и воровства, воспроизводился без большого расширения в масштабах. Конечно, изменились социальные условия. Честным трудом прожить трудно, впереди на этом "рынке" у молодежи никаких перспектив. Возможности учиться и работать резко сократились, и политики просто "выдавили" молодежь в преступность. С другой стороны, политикам и понадобилась преступность как широкая социальная сила. Для двух целей: для выполнения грязной работы по разрушению советского строя и для поставки кадров искусственно создаваемой буржуазии. Причем буржуазии, повязанной круговой порукой преступлений, готовой воевать с ограбленными.

После ограбления ценами в 1992 г. Г.Попов писал о тех, кто доламывал советский строй: "Кроме отрядов интеллигенции, заинтересованных в преобразованиях, это предприниматели, фермеры, кооператоры. Но беда состояла в том, что их было катастрофически мало... Сейчас возник гигантский конфликт между законами России и тем, что приходится делать ради реформы". Конфликт между законом и поступком и называется преступлением.

Но социальная и экономическая сторона этого хорошо видна. Известны и цели, и задачи, и архитекторы, и прорабы. Поговорим о духовном - о том, какую роль сыграла интеллигенция, особенно художественная, в снятии природной неприязни русского человека к вору, в обелении его образа, в его поэтизации. Без такого духовного оправдания авторитетом искусства никакие социальные трудности не привели бы к такому взрыву преступности. Вспомним, что интеллигенция была главным подстрекателем в разрушении советского строя. Сейчас большая часть этих чистых душой рыночников, испытав прелести рынка на своей шкуре, одумывается, поворачивает. Но злое семя, посеянное ими, живо.

Радикалы из интеллигентов грязную работу делать не любят, они науськивают других. Нуйкин не поехал расстреливать детей в Ходжалы, он работал пером. Какая подлость - оправдываться сегодня так, как это делает Лев Аннинский: не интеллигенция разожгла костер - она лишь дала поджигателям язык, нашла слова. В этом костре сгорели уже сотни тысяч молодых жизней. Про таких же радикалов начала века писал в сборнике "Из глубины" В.Муравьев: "Позвольте, возопили теоретики и мыслители, когда рабочие, крестьяне и солдаты начали осуществлять то, чему их учили. Ведь мы только мыслили! Все поведение интеллигенции руководилось именно убеждением в необязательности и безответственности ее собственных мыслей". Сегодня вместо рабочих и крестьян на общество натравили воров и бандитов - дело несравненно страшнее.

Откуда же эта дрянь в наших аристократах духа? Видимо, она возникла с распадом сословного общества при первой "капитализации", когда интеллигенция стала разночинной, утратила корни, озлобилась. Это и мучило Достоевского - как в русской культуре вырос Раскольников? Как вышедший из аристократов Ставрогин так легко нашел общий язык с уголовником-убийцей? Как соблазнился мыслитель Иван Карамазов "организовать" убийство чужими руками, задав гениальную формулу нашим нынешним организаторам "путчей"? Ведь это все явления сугубо наши - и в то же время чуждые русскому характеру. Откуда это?

Собирая мысли тех, кто об этом думал, приходишь к выводу, что эта тяга радикальной либеральной интеллигенции к преступному типу - результат прививки западных идей на дерево русского духа. Уродливый гибрид. На Западе эти идеи не дали такого ядовитого плода (похоже, сегодня дают) - они там укрощались рационализмом, расчетом и идеей права. Ницше говорил ужасные вещи, а расцвели они в голове наших интеллигентов. И когда наступил хаос начала века, это проявилось в полной мере.

Философ С.Франк писал с болью: "Самый трагический и с внешней стороны неожиданный факт культурной истории последних лет - то обстоятельство, что субъективно чистые, бескорыстные и самоотверженные служители социальной веры оказались не только в партийном соседстве, но и в духовном родстве с грабителями, корыстными убийцами, хулиганами и разнузданными любителями полового разврата,- этот факт с логической последовательностью обусловлен самим содержанием интеллигентской веры, именно ее нигилизмом: и это необходимо признать открыто, без злорадства, но с глубочайшей скорбью. Самое ужасное в этом факте именно в том и состоит, что нигилизм интеллигентской веры как бы сам невольно санкционирует преступность и хулиганство и дает им возможность рядиться в мантию идейности и прогрессивности".

Но разве не это же мы видели в среде наших нигилистов, бескорыстных антисоветчиков-шестидесятников? Какие песни сделали В.Высоцкого кумиром интеллигенции? Те, которые подняли на пьедестал вора и убийцу. Преступник стал положительным лирическим героем в поэзии! Высоцкий, конечно, не знал, какой удар он наносил по обществу, он не резал людей, он "только дал язык, нашел слова" - таков был социальный заказ элиты культурного слоя. Как бы мы ни любили самого Высоцкого, этого нельзя не признать.

А ведь эта элита оказалась не только в "духовном родстве" с грабителями. Порой инженеры человеческих душ выпивали и закусывали на ворованные, а то и окровавленные деньги. И даже сегодня, вместо того чтобы ужаснуться плодам своих "шалостей", они говорят о них не только без угрызений совести, но с удовлетворением. Вот писатель Артур Макаров вспоминает в книге о Высоцком: "К нам, на Каретный, приходили разные люди. Бывали и из "отсидки"... Они тоже почитали за честь сидеть с нами за одним столом. Ну, например, Яша Ястреб! Никогда не забуду... Я иду в институт (я тогда учился в Литературном), иду со своей женой. Встречаем Яшу. Он говорит: "Пойдем в шашлычную, посидим". Я замялся, а он понял, что у меня нет денег... "А-а, ерунда!" - и вот так задирает рукав пиджака. А у него от запястья до локтей на обеих руках часы!.. Так что не просто "блатные веянья", а мы жили в этом времени. Практически все владели жаргоном - "ботали по фене", многие тогда даже одевались под блатных". Тут же гордится Артур Сергеевич: "Меня исключали с первого курса Литературного за "антисоветскую деятельность" вместе с Бэлой Ахмадулиной".

Вот так! В юности шли с грабителем в шашлычную, продав чьи-то снятые под ножом часы. Потом "давали слова" своим дружкам-поджигателям в перестройке, разводили огонь в Карабахе. Сегодня срывают премии в долларах от тех же грабителей, которые скромно назвали себя "новыми русскими". Это уже далеко не те "чистые, бескорыстные и самоотверженные служители социальной веры" начала века, о которых говорил Франк.

Это - моральная деградация либералов-западников, которые давно присвоили себе условное название "демократы". Об их "демократии" Н.Бердяев писал в 1923 г.: "Не о политических формах идет речь, когда испытывают религиозный ужас от поступательного хода демократии, а о чем-то более глубоком. Царство демократии не есть новая форма государственности, это - особый дух". И один из признаков этого духа - ненависть к тем, кто честно трудится, ест сам и кормит своих детей на заработанное. Обратная сторона этой ненависти - тяга к преступному.

Чтобы этот особый дух навязать, хоть на время, большой части народа, трудилась целая армия поэтов, профессоров, газетчиков. Первая их задача была - устранить из нашей жизни общие нравственные нормы, которые были для людей неписаным законом. Это провозгласил в манифесте перестройщиков "Иного не дано" сам А.Д.Сахаров:" Принцип "разрешено все, что не запрещено законом" должен пониматься буквально".

И пошло открытое нагнетание преступной морали. Экономист Н.Шмелев пишет: "Мы обязаны внедрить во все сферы общественной жизни понимание того, что все, что экономически неэффективно, - безнравственно и, наоборот, что эффективно - то нравственно". Да, промысел Яши Ястреба был экономически эффективнее труда колхозника или учителя. Теперь профессор-перестройщик "внедряет понимание": именно промысел Яши есть высшая нравственность.

Ему вторит тонкий литературовед Ю.Манн: "Нам еще предстоит пройти через очистительное горнило прямой утилитарности и открытого практицизма". Ну когда в России очистительным горнилом была не духовность, а прямая утилитарность, которая лучше всего выражается американской пословицей "Из людей добывают деньги, как из скота сало"! Когда видишь наступление такой "демократии", русского человека действительно охватывает религиозный ужас. Неужели этим демократам придется давать такой же отпор, как в октябре 1917? Ведь тогда, доводя Россию до маразма, демократы тоже первым делом подрывали духовные устои, хоть и без помощи телевидения.

Вот что говорил об интеллигентах-западниках той формации русский философ Г.В.Флоровский: "Духовное углубление им кажется не только не практичным, но и чрезвычайно вредным. Разрешение русской проблемы они видят в том, чтобы превратить самих себя и весь русский народ в обывателей и дельцов. Они со странным спокойствием предсказывают и ожидают будущее понижение духовного уровня России, когда все силы будут уходить на восстановление материального благополучия". Ну не о сегодняшних ли "демократах" сказано?

Особенно много на ниве разрушения традиционной духовности России, утверждения необходимой для "демократии" утилитарности потрудилась "Независимая газета". Она формулирует установки либеральной интеллигенции, обеспечивает культурную поддержку "новым русским". Но ведь прекрасно знают ее авторы и редакторы, кого поддерживают, какой порядок жизни могут создать эти хозяева - все те же Яши. Ведь в этой же газете пишет писатель Ю.Козлов: "Ложь - в самом облике новых хозяев жизни (почему-то ни разу не видел среди них пожилого) - миллионеров и миллиардеров. Один только что из тюрьмы, обижен, с бегающими глазами. Другой не из тюрьмы, не обижен, но в каком-то ужасающем тике. Третий с черными, как уголь (почему не вставит белые?) зубами и все время курит. Четвертый худ, желт, как доедаемый малокровием народоволец. Пятый мычит, не может связать двух слов (как заработал миллионы?). Шестой, напротив, изъясняется с нечеловеческой быстротой - ни слова не разобрать. И у всех в глазах страх и тоска. Хемингуэй, помнится, называл ее "тоской предателя".

Cегодня нас пытаются убедить, что приглашение преступников к экономической, а потом и политической власти - дело необходимое и временное. Мол, то же самое прошли США - а посмотрите, как шикарно живут. Насчет того, как нам жить - это дело той же нравственности, не для всех США - идеал (особенно если там побывал и своими руками пощупал). Но главное, что все это вранье! Того, что творят наши "демократы", не бывало нигде (пожалуй, что-то похожее делал лишь Гитлер, когда шел к власти). Если в США и использовали мафию в политических целях, то это тщательно скpывалось. Наши же "демокpаты" стаpаются все больше пpимиpить общество с пpеступным миpом.

Вот "Аpгументы и факты" пpедоставляют свою pубpику "Разговоp с интеpесным человеком" своему спецкоpу В.Пеpушкину - он "встpетился с человеком, котоpого сpеди pуководителей мафиозных гpуппиpовок величают "Святым". Всем хоpоша для АиФ мафия: экономику поддеpживает, единственным в обществе хpанителем порядка выступает, обещает технологическое pазвитие России обеспечить - как в пеpедовых стpанах. Одно плохо - pазбоpки кpутые, и поэтому, видишь ли, "благополучие мафии зиждется на чьих-то слезах, а то и кpови".

Кто платит за такие pепоpтажи? Не такой Пеpушкин пpостак, как пpикидывается. Пpи чем здесь слезы вдов мафиози, котоpых пpищемили в pазбоpках? Благополучие мафии зиждется не на этих слезах - какой от них пpок, - а на тpуде обкpадываемой ею нации). А если о слезах, то главное - слезы матеpей сотен миллионов мальчиков и девочек в миpе, котоpых мафия делает наpкоманами. То же самое она начинает делать в России. Не знают этого демокpаты из "Аpгументов и фактов"? Пpекpасно знают - и готовы этому помогать.

Быть может, наши "демократы" попытаются разорвать союз с ворами, когда захватят всю собственность и станут ее охранять. Но думаю, что этого не произойдет. Большую часть добра захватывают как раз воры и бандиты, а их мышление при этом не меняется. От таких союзников не очень-то отделаешься. Во-вторых, охранять награбленное честная полиция не будет, охрана может быть только из преступников же, и поэтому надо будет "воспроизводить" кадры. Другое дело, что их будут направлять (хотя и так на одного журналиста убивают 10 тысяч безымянных граждан).

А пока ничего не меняется - по всем программам ТВ крутят поэтический фильм о чистой любви женщины-следователя к бандиту. О любви, преодолевающей все запреты, вкладывающей оружие в руку убийцы. И этот вал антиморали накатывает на Россию, и перед ним лепечет даже образованная оппозиция: "Человек - мера всех вещей!" - оправдание Раскольникова и Ставрогина. И остается воззвать к здравому смыслу человека, которому жаль своих детей.

("Советская Россия". Май 1995 г.)

.
Миф криминальной революции
Лиия

В речевой обиход и мышление как простых смертных, так и депутатов самого высокого ранга быстро вошло созданное художественным воображением С.Говорухина понятие - криминальная революция. Иногда даже прибавляется эпитет Великая. Сам Говорухин утверждает, что эта революция свершилась, а криминальное государство уже создано.

Такое объяснение происходящего привлекает своей простотой и наглядностью, потому-то за него ухватились даже солидные критики нынешнего строя - из принципа экономии мышления. Я же считаю, что вся концепция Говорухина, несмотря на ее привлекательность, неверна в принципе, а с точки зрения политической целесообразности вредна. Она, на мой взгляд, неверно формулирует и суть, и динамику происходящего. Она оставляет лазейку трусу в душе простого человека, позволяет сделать главный вывод: если та революция, о которой нам говорят, уже свершилась, а новый тип государства уже создан, значит, хаос закончился. Из него возник новый порядок, и задача "маленького человека" - к нему приспособиться. Иными словами, уже нет никакой возможности противодействовать установлению этого плохого порядка, а можно вести речь лишь о его свержении, что несравненно труднее, чем противостоять еще неокрепшему порядку на исходе хаоса.

Далее перед человеком возникает вопрос: какова сущность этого нового порядка и может ли он к нему приспособиться, начать новую жизнь? Ведь от ответа на это зависит, надо ли откликаться на призывы к борьбе против нового порядка - или налаживать какой-то способ мирного сосуществования с ним, искать приемлемые компромиссы.

Если принять, что новый, криминальный порядок установлен, значит, его принципиальные черты можно узреть уже сегодня. Они могут усиливаться или ослабевать по мере развития, но тип жизни меняться не будет. В какую сторону будет порядок эволюционировать? Известно из истории и здравого смысла - в сторону смягчения криминальных страстей. Самый жестокий период - первоначальное накопление, а потом бывшие бандиты отращивают брюшко и мечтают о благополучной жизни солидного буржуа. Любят чистоту и покой, жертвуют на церкви и театры, отсылают детей в университеты. Значит, сегодня - самое трудное для простого человека время в нашем криминальном государстве.

Но если так, то, думаю, большинство наших сограждан скажет: жить в криминальном государстве можно! Не так страшен черт, как его малюют. Перестрелки идут в замкнутом мирке самих преступных элементов, нормальный человек попадает под огонь по ошибке или по собственной оплошности. Но даже и с этими перестрелками уровень насилия у нас куда ниже, чем в Чикаго - что же не жить?

С другой стороны, нынешний криминалитет худо-бедно, но перераспределяет доходы, каждый рэкетир подкармливает 10-15 родственников. А иначе как было бы прожить? Значит, массовый криминалитет врагом нации не стал, ужиться с ним можно. Чистая рыночная экономика, которая есть, согласно формуле Гоббса, "война всех против всех", для общинного сознания русского человека представляется гораздо более страшной перспективой. А что касается расхищения национальных ресурсов, о которых горюет Говорухин, то предполагаемое при рыночной экономике вторжение иностранных корпораций сделает это расхищение несравненно более "эффективным" - подгребут почище наших мафий. Так пусть уж лучше наши собственные уголовники попользуются - глядишь, и нам что-то перепадет.

Это - логичные выводы из концепции Говорухина. Но выводы совершенно неверные, ибо неверны сами исходные положения. Я утверждаю, что никакой криминальной революции еще не произошло. Пока что из политических соображений позволили преступным структурам разграбить страну - для ее ослабления или даже уничтожения. Но эти структуры представляют сравнительно замкнутый и не агрессивный мир, и с ними действительно можно ужиться. Они во все поры общества не проникают и на это не претендуют. Это пока еще советский преступный мир.

Действительная криминальная революция и установление криминального социального порядка произойдут в России только вместе со сломом всех структур советского общества и действительной победой рынка. С установлением именно чистой рыночной экономики и именно в России. Почему же именно в России, а не в США или Англии? Потому, что там человек является индивидуумом. И он может вести только индивидуальную криминальную борьбу против всех - или примыкать к классу и вести борьбу, окультуренную какой-то идеологией. Соединяться в солидарные образования, способные установить, хотя бы локально, криминальный социальный порядок, могут лишь люди, сохранившие общинные представления о человеке. Такими были в США эмигранты из Италии и Сицилии, китайцы и вьетнамцы, жители негритянских гетто. У них и образуются очаги криминальных "теневых" государств, но американское общество их разъедает, индивидуализирует. Так, итальянская мафия уже "окультурилась", превратилась в систему капиталистических предприятий.

Что произойдет в России, когда, наконец, будут сломаны упирающиеся основы уравнительного уклада? В безысходную нужду - не нынешнюю, а действительную, когда люди умирают от холода при исправном отоплении, так как нет денег за него заплатить - скатится больше половины народа. И намного больше половины! Западное общество вышло из полосы социальных столкновений, когда за счет ограбления Юга его смогли сделать "Обществом двух третей" - бедняки остались в меньшинстве. Но сегодня, по мнению социологов, Запад становится "Обществом двух половин" - безработица и наркомания сталкивают на дно значительную часть среднего класса. Отсюда и надо выводить прогнозы для России, которую будут грабить как никого в мире.

Но бедняки в постсоветской России будут совершенно иным социальным типом, чем на Западе. Там бедняк одинок и гражданскому обществу не страшен - он против него беззащитен. Очень полезно почитать автобиографический роман Кнута Гамсуна "Голод". В буржуазном городе бедняк вынужден даже умирать от голода, но не может вырвать себе кусок хлеба - против него объединяются и полиция, и культурные нормы, вошедшее в плоть и кровь представление о священной частной собственности. Бедняки общинного типа сплачиваются и выделяются из враждебного общества в довольно изолированный мир, часто даже обособляясь в разного рода гетто. И самый верный способ отвлечь их от солидарной борьбы за изменение самого устройства общества состоит в криминализации всей этой "нижней" половины. Эта криминализация осуществляется самим гражданским обществом при участии государства. Самые мощные средства для этого - школа, телевидение, масс-культура и безработица.

Я считаю, что криминальной революцией можно считать лишь установление такого социального порядка, при котором практически каждая трудящаяся семья оказывается в неизбежном прямом контакте с преступным миром. Когда у нее просто нет выбора. А Великой криминальной революцией надо считать создание такого строя, когда одновременно с низами криминализован и верх - государственные структуры и крупный капитал. Сегодня режим Ельцина начал ударную подготовку к этой революции: телевидение уже работает вовсю, школа реформируется в нужном направлении (разделяется на "двойную" школу - для среднего класса и будущих отверженных), нарастает вал безработицы и ее спутницы наркомании. Политические организации социалистического толка, которые могли бы ввести отчаяние обездоленных в русло осмысленной освободительной борьбы, подавлены и толкут в ступе воду увядших доктрин. Они сдают молодежь криминальному миру.

Тот строй, который при этом должен возникнуть, отличается от нынешней ситуации как небо и земля. Огромная масса людей к нему просто не сможет приспособиться - и эти люди более или менее быстро погибнут. В этом - главный обман концепции Говорухина. Она безосновательно обнадеживает людей. Черт будет несравненно страшнее чем то, что мы видим сегодня и что нам малюют.

Что означает глубокая криминализация жизни, можно видеть на примере Бразилии, которую нам уже предлагают как недосягаемый идеал. У нас, впрочем, ситуация будет несравненно хуже, т.к. ядро массы бразильских бедняков происходит в основном из парий колониального общества, включая бывших рабов, которые за много поколений привыкли видеть свое положение как естественное. А в России нищими станут дети благополучных еще вчера рабочих и инженеров. Опускаться на дно болезненнее, чем бороться за всплытие. За последние 20 лет с Бразилией сделали то, что сегодня с Россией. Сначала обезземелили крестьян и создали на их землях плантации крупных иностранных компаний. Спасаясь от голода, массы хлынули в города и построили там фавелы - многомиллионные скопления жилищ из жести и картона. О тех, кто живет в фавелах, и говорить нечего - это криминальные государства в государстве. Туда не сует нос полиция, там свои законы, свой суд и скорая расправа. Вступать или не вступать в банду сыну-подростку, идти или не идти на панель подросшей дочке - решают не в семье. Приложите это к своему сыну или дочке! Вам все кажется, что эти ужасы - где-то за морями, вас лично они никогда не достанут. А они уже ломятся в вашу дверь. Но еще не вломились, еще многое зависит от всех нас.

И беда в том, что каждый думает: уж в фавелу-то я не попаду! В худшем случае, буду болтаться в нижней части среднего слоя. А там что? Та же беззащитность. Фавелы-то подходят к самому дому, даже если вполне приличный дом у тебя есть. В Бразилии был я по приглашению лучшего их университета, он изолирован от ужасного мира бедноты. Жить меня пригласил в свой дом, ради экономии факультетского бюджета, один профессор. Поселок элиты, хотя и не высшей (как-то позвал меня в гости другой профессор, живший неподалеку - так его поселок окружен трехметровой стеной, по всему периметру которой ходят автоматчики).

Дом, где я жил - за хорошей оградой, во дворе огромный ратвейлер, снаружи циркулирует по поселку джип с охраной. И все равно, очаровательные дети профессора не могут одни выйти за ворота. Чтобы возить дочек в балетную студию, приходится нескольким семьям скидываться на охранника. Они живут в хрупком, искусственно и за большие деньги защищенном мирке. И мечтают перебраться в США, стиль жизни которых им претит до глубины души - жить там ради детей. Ведь мальчика не убережешь, в школе старшеклассники, подрабатывающие сбытом кокаина, насильно заставят его стать наркоманом. Вот это и есть криминальный социальный порядок - когда ты не можешь избежать насильственного втягивания в него.

И человек, всей душой желающий избежать этого, втягивается в этот порядок в двух ипостасях - и жертвы, и преступника. Криминальный порядок повязывает "благополучных" людей круговой порукой соучастия в убийстве. Стыдливо пряча глаза от себя самого, отцы семейств отчисляют деньги на содержание "эскадронов смерти", которые и поддерживают хрупкое равновесие между фавелами и коттеджами, регулярно расстреливая проникших на чужую территорию мальчишек-бедняков. В большинстве своем эти "социальные чистильщики" - служащие полиции, хотя и делают эту свою работу в свободное время. Преступность сверху и снизу смыкается.

Есть ли какие-нибудь основания считать, что этого не произойдет в России, если в ней окончательно победит линия Гайдара-Чубайса? Не только такие надежды неосновательны, самый хладнокровный анализ шагов режима показывает, что это совершенно неизбежно. Уже создаются крупные контингенты озлобленных подростков-волчат, лишенных воспитания, образования и детского счастья. И одновременно формируются отряды охотников на этих волчат и общественное мнение, готовое эту охоту поддержать. Разрушается традиционное право России, тесно связанное с понятиями правды и справедливости. Само государство воспитывает рекрутов для будущих "эскадронов" (это - особая тема). Таким образом, прежние виды солидарности режим готовится заменить множеством обручей преступной круговой поруки. Она разрушит советское общество, предотвратив и создание общества гражданского. Это и будет криминальной революцией.

Она еще не свершилась, ей можно противостоять. Это, можно сказать, шкурное дело каждого. То, что грядет, не будет продолжением нынешнего состояния. Это будет ад, выходить из которого придется по колено в крови, так что Сталина мы будем вспоминать как доброго дедушку. Не верьте тем, кто успокаивает, что все, мол, уже свершилось и трепыхаться поздно. Это - неправда.

("Советская Россия". Декабрь 1994 г.)

Сувенирные спичечные наборы "История страны"
Line
Советкие танки
Бронетанковая техника Рссии
Танки Вермахта
Холодная война
самовары Российской Империи
Подводный флот России Экранопланы
Москва православная
Богородичные иконы
Оружие Победы!
Acrobat
Acrobat
Acrobat
Acrobat
Acrobat
Acrobat
Acrobat
Acrobat
Acrobat
Acrobat
Acrobat
Line
 
 
 
 
                Tanki-Media    
На главную К оглавлению      
Линия